Чарльз Чаплин - Огни рампы. Мир «Огней рампы» (сборник)

– Спасибо.

– Похоже, это от абсолютной уверенности у вас нервы расшалились, – заметил Кальверо.

Они сейчас стояли за сценой, в дальнем правом углу, и рядом никого больше не было. Большинство рабочих сцены стояли возле кулис и смотрели, как три акробата под вальс Штрауса демонстрируют нечеловеческую ловкость.

– У вас еще куча времени – целых четыре минуты, – сказала Терри.

Кальверо промолчал.

– Только не волнуйтесь, – умоляюще проговорила Терри. – Сегодня вас ждет величайший триумф.

– Посмотрим.

– Я знаю! – с жаром воскликнула она. – Но, что бы ни произошло, у вас есть я, а у меня – вы.

Кальверо посмотрел на нее с грустью.

– Правда?

– Навсегда, – ответила она.

– Навсегда… – тихо повторил он, а потом вдруг как-то забеспокоился. – Я лучше подойду ближе к сцене. Скоро мой выход. – На полпути он вдруг резко развернулся. – Я кое-что забыл, – сказал он и понесся мимо железной двери в свою гримерную.

Убедившись, что там никого нет, он просунул руку за зеркало и вытащил оттуда бутылку и стакан. Быстро налил себе бренди и залпом выпил его. Потом налил еще полстакана и снова выпил.

Когда он вернулся на сцену, Терри встретила его встревоженной улыбкой. Она догадывалась, зачем он возвращался в гримерную, но промолчала. Номер акробатов закончился, и передний занавес опустили. Кальверо с Терри стояли у кулис. Она заметила, что на него нашло странное расслабленное состояние, и в то же время он ушел глубоко в свои мысли. Он улыбнулся ей, и она нервно улыбнулась в ответ.

– Публика сегодня хорошая, – сказала она ободряюще.

– Не волнуйтесь, – ответил он с самоуверенным видом, – я ее зацеплю.

– Я в этом не сомневаюсь, – сказала она.

Оркестр заиграл энергичный тустеп. Это было вступление к его номеру.

– Удачи! – крикнула Терри.

Когда Кальверо вышел на сцену, раздались оглушительные овации, но Терри не захотела смотреть дальше. Она направилась в свою гримерную и там на мгновенье сцепила руки и закрыла глаза, словно в молитве. Она немного походила по комнате, потом постояла и прислушалась. Не было слышно ничего. Она открыла дверь и снова вышла в коридор. Оттуда приглушенно слышался голос Кальверо, но едва-едва. Однако то и дело его прерывали взрывы смеха. Причем смеялись явно не только клакеры – смеялась вся публика. Потому что произошло нечто странное.

В самом начале выступления Кальверо нервничал, и клакеры смеялись там, где им было велено, но через некоторое время они, к своему удивлению, услышали, что зал громко хохочет и после тех реплик, которые у них не были отмечены.

Даже искушенные дамы, которых больше всего интересовали мужчины из числа зрителей, вдруг перестали кокетничать и во все глаза смотрели на сцену. А Постент не выпускал из рук носового платка – то вытирал им слезы, катившиеся от смеха, то пытался заглушить приступы кашля.

Сомнений не оставалось: бенефис шел хорошо, но безусловным гвоздем программы стал сам Кальверо.

Терри по-прежнему расхаживала взад-вперед по коридору. Это становилось невыносимым: ей нужно было узнать, что там творится. Она распахнула железную дверь. На нее, как лавина, двинулась волна громового смеха, затем еще одна. Терри пошатнулась, будто собираясь упасть в обморок, и действительно упала бы, если бы помощник режиссера вовремя не подхватил ее и не усадил на стул.

Возле входа толпились рабочие и другие люди, безудержно хохотавшие.

– Не хотите поглядеть? – спросил помощник режиссера.

Не успела она ответить, как он уже начал пробивать ей путь в толпе:

– Расступитесь, пожалуйста.

Но Терри энергично замотала головой.

– Нет, нет! Благодарю… Я только хочу…

Она не договорила, потому что ее прервал очередной взрыв хохота. Глаза у нее блестели от возбуждения.

– Я лучше пойду к себе в уборную, – сказала она.

Вернувшись туда, она заплакала от радости, так что потекла тушь. Больно защипало глаза, и пришлось заново накладывать грим.

В заключение номера Кальверо нырнул в оркестровую яму, и обратно на сцену его подняли уже в сломанном барабане. Такой финал вызвал громовой хохот и аплодисменты. Но когда занавес упал, а Кальверо так и не вылез из барабана, помощник режиссера догадался, что здесь что-то не так.

– Что случилось? – спросил он.

– У меня что-то со спиной, – ответил Кальверо. – Я там что-то растянул.

– Тогда лучше позвать доктора, – сказал помощник режиссера.

– Нет-нет, это пустяки, – возразил Кальверо.