Мирей Гильяно - Француженки не толстеют

● Вода, вода и еще раз вода! Понимаю, что уже надоела, но когда достигаешь восьмидесяти лет, потребление воды становится жизненно важным вопросом. Когда маме исполнилось девяносто лет, ее врач (к сожалению, не Доктор Чудо, но той же школы) сказал мне, что в ее возрасте есть две серьезные опасности: обезвоживание и внезапная потеря веса. «Я не хочу пить», – обычно говорят пожилые люди. По правилам же нужно осушать стакан каждые три часа.

Моя нью-йоркская приятельница Лесли любит бывать в Париже и недавно обедала вместе со мной в роскошном ресторане на рю де Гранд-Огюстен, рядом с Сеной. Ковыряя свою порцию и наблюдая за тем, как я поедаю свою, Лесли рассказала мне о ланче, съеденном ею в тот день. Она и ее американская подруга ходили по магазинам, пока не наткнулись на модный квартал Сент-Оноре. Там они позавтракали в модном небольшом бистро на улице Матиньон. За соседним столиком разместились две типичные парижанки, одетые по последней моде. «Смотри», – сказала подруга Лесли, уверенная, что соседки закажут салат и воду «Эвиан», после чего закурят.

Приятельница оказалась не права, но ее реакция запомнилась Лесли. Дамы, явно не курящ ие, заказали аперитив, основное блюдо и вино. Больше всего американок поразило то, что француженки вцепились в меню, выискивая на десерт профитроли . Лесли и ее подруга ждали счет за свой скромный ланч. Наконец подруга заметила: «Ну да, это генетика».

Нет, не генетика. Не сомневайтесь: в тот прекрасный день француженки осознанно наслаждались полноценным обедом, зная, что в чем-то ограничат себя в тот же вечер или на следующий день. Такова жизнь.

При всем уважении к Уотсону и Крику я считаю, что способность наслаждаться едой и не толстеть свойственна множеству людей, отнюдь не обладающих особым типом ДНК. Худых и высоких от природы женщин во Франции столько же, сколько в Калифорнии, Техасе или Швеции. Причина стройности француженок кроется не в генетике, а в культуре. Если бы француженки переняли американский образ питания с его крайностями, проблема ожирения во Франции стала бы еще масштабнее, чем в Америке. При нашей субтильности мы превратились бы в полутораметровые бочки, катающиеся по бульварам, а я – при особенностях моей работы – возглавила бы эту процессию!

«Французский парадокс» не ограничен способностью смаковать вино и сыр, но при этом сохранять здоровое сердце. Как и в случаях с прочими парадоксами, противоречие здесь только кажущееся: в нем кроется истина. Француженки не толстеют, ибо не позволяют новомодным стереотипам и теориям питания затмить многовековой опыт. Для них нет противоречия в том, чтобы есть хлеб и шоколад, пить вино и тому подобное и при этом оставаться не только стройными, но и здоровыми. Француженки прекрасно понимают, что организм зависит от нашего усердия. Когда нарушается баланс, необходимо разработать личный план исправления ситуации, основанный на индивидуальных склонностях. Как правило, француженки не позволяют проблеме зайти слишком далеко. Ошибка обнаруживается за пару дней, и на ее исправление уходит тоже два дня. Если вы рассчитываете, какие лакомства позволить себе на неделе и в чем потом ограничить себя, вы не растолстеете. Американки, как мне кажется, сдаются сразу, как только заметят упущение: «Что ж, придется сесть на диету, но наверняка снова ничего не выйдет».

Логика здесь нарушена. Все мы люди, и все мы толстеем и возвращаемся в прежнее состояние. Француженки не исключение. Просто они лучше других понимают, какие поправки нужно вносить.

Иногда у француженок тоже появляется лишний вес, с которым нельзя справиться за неделю воздержания. Мы тоже переживаем период полового созревания, беременность, менопаузу, то есть все, что угрожает сбалансированности организма. От других нас отличает форма реакции на проблему. Решение мы находим не в диетах в американском понимании, а в том, что последовательно вносим в свое питание небольшие изменения. Избавившись от лишнего веса без болезненных усилий, мы получаем надежные и долгосрочные результаты. Если бы мои американские друзья хоть отчасти усвоили французское отношение к еде и жизни, проблемы с весом перестали бы ужасать и порабощать их сознание. Подлинная причина стройности связана с искусством жить.

Я погрешила бы против истины, не признавшись в том, что знаю пару француженок, которые боролись с лишним весом. Друга нашей семьи звали Ивонн. Она любила поесть и выпить больше, чем другие. Обед в обществе Ивонн всегда был связан с приятным волнением – оно возникало и от вида стола, и от самой трапезы. Я часто обедала с Ивонн, пока она не умерла несколько лет назад, дожив до восьмидесяти четырех лет. Ивонн конечно же знала, что стройной ее не назовешь, но грузность появилась вовсе не из-за упущений в рационе и методе питания. Достигнув восьмидесяти лет, она извлекла столько удовольствия от еды и вина, столько энергии, что не соразмерила расплату в виде полагающихся ограничений. Ивонн набирала вес не всегда, более того, она добровольно выбрала экстравагантный режим питания, отличавший ее от других француженок. Ивонн наслаждалась каждым прожитым днем. При необычной фигуре она имела истинно французский склад характера.