Майкл Джонсон - Золотая лихорадка. Как делают олимпийских чемпионов

Для того чтобы добиться от Нади идеального выступления, Бела все время настраивал ее на то, что она может сделать лучше.

– Это великолепно, – говорил он ей, – но ты можешь лучше.

Даже когда на соревнованиях за свое выступление Надя получала максимальную оценку 10 баллов, он говорил:

– Блестящее выступление, но ты можешь еще лучше.

Для того чтобы полностью раскрыть ее потенциал, он постоянно требовал от нее лучшего выступления, ставил ей новые задачи и пробовал новые методы подготовки. И она становилась все лучше и лучше.

– Когда вы становитесь самым быстрым на Олимпийских играх, вы что, будете стремиться показать на следующей Олимпиаде точно такой же результат? – спросила меня Надя. – Я думаю, вы захотите, чтобы он стал еще лучше, не так ли?

Отношения между спортсменом и его тренером крайне важны для достижения олимпийского успеха. Я часто шучу, когда говорю, что мы с моим тренером были одной командой: если мы побеждали – это была наша общая победа, но если мы проигрывали – это была его вина. На самом деле, все наоборот: победы в основном приписывают всей команде, а поражения – лишь одному спортсмену.

Многие люди об этом не знают, но существуют специальные навыки, которые необходимо иметь каждому тренеру. В основном люди считают, что главным преимуществом любого тренера является то, что он сам когда-то занимался тем же видом спорта, с которым он работает. Таким образом, многие думают, что сразу по завершении своей спортивной карьеры я принялся тренировать спринтеров. Поэтому люди удивляются, когда я говорю им, что не работаю тренером. Некоторые даже говорят мне, что я не прав, поскольку не делюсь своими знаниями с молодыми спринтерами. Они не понимают того, что, как консультант многих спортивных организаций, я так же, как и многие спортсмены и тренеры не только в легкой атлетике, но и в других видах спорта, постоянно делюсь своим опытом и знаниями. Просто я прекрасно понимаю, что не обладаю теми специальными навыками, которые так необходимы для того, чтобы работать тренером. В основном тренировка является учебным процессом, вот почему многие великие тренеры когда-то преподавали в школе.

Будучи владельцем тренировочного центра «Майкл Джонсон Перформанс», я считаю, что моя цель – помочь спортсменам любого уровня полностью раскрыть свой спортивный потенциал. Для того чтобы добиться этого, мы не только должны прекрасно знать то, как происходит процесс подготовки к соревнованиям, но и то, как эффективно донести свои знания до наших спортсменов. Также мы должны суметь убедить их в том, что наша методика обучения является правильной. Для такой работы нужны люди с определенными чертами характера и опытом. После того, как в мой центр были приняты на работу двадцать различных тренеров, у меня сформировалась идея относительно того, какими чертами характера и навыками должен обладать хороший тренер.

Он должен уметь вдохновлять любых спортсменов, несмотря на то что у них могут быть различные особенности характера, а также на то, что они могут по-разному реагировать на его тренировочные методы. Например, если спортсмен не выполняет полностью свою программу на тренировках или недостаточно сосредоточен на свою работу, тренер должен попытаться понять этого спортсмена как человека и найти способы помочь ему правильно выполнить необходимый объем работы. Некоторые спортсмены нуждаются в серьезном жестком разговоре, таким образом, тренер должен быть готов к тому, чтобы вызвать спортсмена на подобный разговор. Такие действия помогают некоторым спортсменам понять, что установки тренера являются правильными. Если это им не нравится и они считают, что это не лучший подход к подготовке к соревнованиям, в скором времени они с этим свыкнутся. Бывает, что у спортсмена просто плохое самочувствие или неудачный день. Если тренер будет только лишь отчитывать его и снисходительно разговаривать с ним, он не добьется этим ничего хорошего. Хороший тренер всегда знает и понимает своего ученика.

Клайд очень хорошо знал меня. Он знал, как правильно вдохновлять меня на работу, а также то, что я и сам мог это сделать. Я сам понимал, что правильно, а что нет. Хотя это было не всегда. Однажды в 1999 году перед тренировкой, когда мы обычно болтали о разных вещах, которые не касались нашей работы, Клайд обратил внимание на то, что я молчал.

– О чем ты думаешь? – спросил меня он.

Я ничего не ответил.

Первая часть тренировки прошла в нормальном режиме. Прежде чем мы приступили ко второй части, он снова спросил меня о том, что произошло. Я сказал ему, что больше не получаю такого удовольствия от спорта, как прежде, из-за всей негативной критики, которая включала в себя обвинения в мой адрес по поводу того, что я специально отказался участвовать в забеге против Мориса Грина, а также по поводу того, что я давно не выигрывал крупных соревнований. Я думал, что он начнет подбадривать меня, но Клайд всегда знал, что нужно сказать. Пока я выигрывал и был лучшим, я всегда был сконцентрирован только на своей цели, и мне было абсолютно наплевать на то, что говорят и пишут обо мне. Поэтому в первую очередь он напомнил мне о нелепости заявлений о том, что я давно не побеждал. Во-вторых, он напомнил мне о нашей главной цели того года, которая заключалась в установлении нового мирового рекорда в беге на 400 метров и завоевании четвертого титула чемпиона мира на этой дистанции. Также он сказал мне о том, что за последние несколько месяцев мои результаты во время тренировок показали то, что я нахожусь в своей лучшей спортивной форме за последние три года после Олимпиады 1996 года и что впервые за эти годы я абсолютно здоров. Когда он закончил свой монолог, он задал мне риторический вопрос: