Майкл Джонсон - Золотая лихорадка. Как делают олимпийских чемпионов

Бывают случаи, когда даже лучшие из лучших теряют свою концентрацию. Одной из задач Салли Ганнелл на пути к Олимпийским играм в Барселоне была медаль чемпионата мира. И было похоже на то, что она сделает это, когда после восьмого барьера она вырвалась в лидеры забега. Вместо того чтобы оставаться сосредоточенной на забеге, она подумала: «И как мне удалось это сделать?»

А затем она почему-то начала думать о своих соперницах.

– Я искала глазами Сандру Фармер-Патрик, и когда увидела ее, то подумала: «О боже, она совсем близко!» Все это закончилось тем, что я задела девятый барьер, а десятый мы прошли с Сандрой уже одновременно. После этого забега я поняла, какую важную роль играет ваша концентрация.

Как говорит Салли, вся ваша подготовка и все ваши способности ничего не значат, если вы не в состоянии контролировать свой разум тогда, когда это необходимо.

Ребекка Адлингтон всегда сосредоточена на своей технике и стратегии, а не на своих соперниках. Но это, конечно, не означает, что она полностью игнорирует их.

– Я знаю, что они есть. Знаю, какие они показывали результаты, и то, как они выглядят. Знаю ситуацию и стиль их плавания. Я знаю, что, например, сильной стороной этой спортсменки является разворот, а этой – выход из воды. Я все это прекрасно знаю, но самым важным для меня является то, как плыву я. Ведь я не могу управлять другими, так какой смысл думать о них? Я могу управлять только своим заплывом, поэтому самое главное – это то, как проплыву я.

Как вы уже поняли, постоянные мысли о своих соперниках мешают вам полностью сконцентрироваться на своей задаче. К 1992 году я уже два года считался «номером один» в беге на 200 и 400 метров. В канун Олимпийских игр в Барселоне, в самом начале соревновательного сезона, я снова встретился на беговой дорожке с Фрэнки Фредериксом. Это произошло на соревнованиях в Риме. Я чувствовал себя непобедимым, поскольку до этого выиграл у Фрэнки, как и у всех остальных своих соперников, уже несколько раз подряд. Перед стартом, сидя в комнате ожидания, мы с Фрэнки о чем-то разговаривали и смеялись. Когда мы вышли на стадион, то все еще продолжали смеяться. Перед стартом я попытался сосредоточиться, прозвучал стартовый выстрел, и мы побежали. Все прошло как обычно, и я финишировал первым. По крайней мере, я так думал, поскольку сразу после финиша мне, как победителю, вручили цветы. Как обычно это бывает, я пошел по кругу стадиона для того, чтобы поприветствовать зрителей на трибунах. Приблизительно на половине пути моего круга почета ко мне подбежал мой агент Бред Хант и сказал:

– Майкл, ты не победитель.

Я остановился и посмотрел на табло стадиона, где были зафиксированы результаты забега. Я был вторым! Оказалось, что на самом финише Фрэнки выиграл у меня за счет того, что наклонил корпус тела вперед.

Это было мое первое поражение за последние два года. Я был в прекрасной спортивной форме и готов был бежать действительно быстрее всех, но в тот день потерял свою концентрацию из-за этого смеха перед самым стартом. Больше я никогда не допускал подобной ошибки. После этого случая я никогда не позволял себе никаких разговоров, рукопожатий или шуток перед стартом. Никакого общения со своими соперниками. Только сосредоточенность на своей стратегии и отношение к каждому забегу, как к сражению с врагом.

Нет, конечно, я не испытывал чувство ненависти или презрения к своим соперникам. Просто для того, чтобы действительно показать свой лучший результат, я должен был сосредоточиться только на себе. В том, что моя новая философия «зоны опасности» была абсолютно верной, я смог убедиться месяц спустя, во время финального забега на 200 метров на отборочных предолимпийских соревнованиях в Новом Орлеане. Это был мой первый в жизни реальный шанс попасть в олимпийскую сборную США. В том забеге я бежал по восьмой дорожке. У меня были очень грозные соперники – Карл Льюис, один из лучших бегунов в мире на дистанцию 100 метров Лерой Баррелл, а также Майк Марш [127] , который стал в том году олимпийским чемпионом на 200-метровке. А поскольку в олимпийскую сборную отбирали только троих спринтеров, я был очень серьезно настроен на тот забег.

Мой отказ обращать внимание на то, что я соревнуюсь с такими сильными соперниками, в тот день дал свой результат. Многие мои соперники всегда считали, что мое поведение было рассчитано на то, чтобы хоть как-то запугать их перед стартом. Но это было не так. В первую очередь я был сосредоточен только на своей задаче и на предстоящем забеге.