Юлия Прим - Replay

Кирилл услужливо выполняет указания, не говоря и слова. Всё это время создавая впечатление, словно его и нет в машине.

– Ты меня высадишь здесь? – боязливо всматриваясь в окно, нервно сглатываю. Ощущая, как холодеют руки, растеряв показное бесстрашие. Вздрагиваю от прикосновения пальцев к моему подбородку, заставляющему плавно повернуть голову, встретившись глазами. С трудом выдерживаю этот контакт, с силой зажимая дрожащие губы. Кровь приливает к щекам, опаляя их жаром. Сердце стучит в висках, затмевая звук его голоса.

– А у нас с тобой есть о чём говорить? – уточняет лукаво, приподняв в вверх бровь.

Превозмогая себя, едва заметно киваю в ответ.

– Выйди покурить, – бросает Кириллу и тот в мгновение ока, точно ожидая команды, захлопывает за собой дверь.

Почти не дышу, боясь пошевелиться. Баженов, затаив на губах подобие ухмылки, разжимает пальцы на моем подбородке. Не разрывая зрительного контакта.

– Я могу оплатить необходимое лечение твоей матери и внести задаток в клинику Германии уже сегодня, – констатирует сухо, а я замираю, ожидая окончания фразы. Ухмыляется, точно считывая в моих глазах сомнение и мольбу одновременно. – Но я никогда не делаю хороших предложений дважды, – подытоживает, хмыкая. – С каждым отказом условия становятся более привлекательными. И знаешь, это учит людей относиться к предложениям более внимательно. Просчитывая свою выгоду с первого раза.

– Я готова выслушать твои условия, – выдав нервный смешок, обреченно опускаю глаза.

– Быть хорошим скучно. Не считаешь? – парирует приторно сладко. – Никакого удовольствия от благотворительности. А лелеять себя надеждами, что это где-то зачтется…

Лязг ремня брюк, в повисшей на секунды тишине, звучит оглушающе. Вздрагиваю, невольно приковывая взгляд к ширинке его брюк, собачка молнии на которой под пальцами плавно двигается вниз. Напрягаюсь как струна, автоматом зажмуриваясь. Шепча на выдохе вмиг пересохшими губами:

– Я не… – голос едва слышен, страх не позволяет выдавить из себя больше и звука.

– Не могу. Не умею, – продолжает, надменно усмехаясь, – Решила быть шлюхой – веди себя подобающе. Три сотни за ночь, – фыркает глухо. – Считай я приобретаю безлимит, оплачивая всю сумму одним звонком.

Не разлепляя эти секунды ресниц, сжимаю веки сильнее, ощущая, как из-под них всё же пробиваются слёзы.

– У тебя десять секунд, – произносит излишне спокойно. – Следующее предложение будет выглядеть менее гуманно, чем минет на заднем сидении моего автомобиля.

Приоткрываю глаза, безжизненно глядя на то, как он поднимает левую руку, открывая себе обзор на массивные часы. Дьявольски произнося:

– Время пошло…

– Ты ведь шутишь? – произношу отрешенно, пытаясь изобразить подобие улыбки на непослушных губах. Они перекашиваются под взглядом холодных глаз, леденящих кожу, словно пары азота.

– Считаешь у меня есть чувство юмора? Давненько не слышал подобного бреда, – выдаёт сурово, отводя взгляд на часы. – Пять. Четыре, – констатирует сухо.

– Ты издеваешься, – произношу резко, но тихо. С надрывом. Моля прекратить эту суровую пытку. Усмехнуться, завершив творящееся в эти секунды безумие. Перестать поверять мою психику на прочность. Ведь это не может быть правдой? Господи… пожалуйста…

– Три. Два, – считает медленнее, чем стрелка на циферблате отмеряет шаги.

Заношу трясущуюся руку вперёд, иссушая губы сбитым дыханием. Страх перед ним достиг своего апогея. Инстинкт самосохранения перекрывает мысль, напоминающую ради чего я живу последние дни… Это не я. Та, Кристина, что была прежде, никогда б не оказалась в подобной ситуации. Не позволила б считать себя шлюхой. А то, кем я предстаю сейчас… Безвольная кукла с пустыми глазами, в которых, за ненадобностью, высохли слёзы. Растворив в них остатки достоинства. Уничтожив на корню любые попытки к сопротивлению.

Не глядя вниз, касаюсь подушечками пальцев плотной ткани, скрывающей под собой молнию брюк. Выдаю невольный всхлип, роняя тихо:

– Я согласна…

– Тебе идёт думать, – произносит с долей иронии, в одно движение возвращая металлическую собачку на прежнее место. Отстраняя тем самым от себя мои пальцы.

Выдаю нервный смешок, наблюдая за тем, как он приоткрывает окно, совершая беззвучный жест вытянутой на улицу рукой. Через секунду Кирилл возвращается в машину. Не уточняя дальнейших указаний, плавно трогается с места. Стопорю взгляд на подлокотнике переднего сидения, пряча руки под широким подолом платья. Меня всё так же трясёт и, кажется, вибрация от тела настолько сильна, что проходит по сидению, легко ощущаясь скучающим рядом Всеволодом.