Юлия Прим - Replay

Глубоко выдыхаю, протягивая по слогам избитую истину, которую почему-то никто не желает понять.

– Меня ничто не связывает с этим человеком, чему я безмерно рада, и менять этого совсем не желаю! Да и вообще, – затихаю, хмурясь, вспоминая какое противоречие вызвали у меня его слова. Полное недоверие. Ощущение издёвки… Бесстрастно смотрю в мамины глаза, вытягивая губы в продольную линию безразличия. Продолжаю нейтрально:

– Он обещал более не попадаться мне на глаза.

Удивленно приподнимает брови со странной полу-улыбкой на губах, точно пытаясь уличить меня во лжи, уточняет:

– Всеволод лично это тебе обещал?

Киваю в ответ, настороженно глядя на неё из-под пушистых ресниц. Да что в нём такого, от чего меня упорно пытаются оградить? Будто я сама спешу это… так и хочется сказать "вляпаться"! Больно мне надо подобное счастье! Кроме тревоги и безконтрольного страха его присутствие рядом не сулит ничего притягательного… А они словно сговорились – все за одно.

– Это хорошо, – продолжает уклончиво. – Его повышенный интерес к тебе меня настораживает… Но такие люди на ветер слов не бросают.

– И я этому безмерно рада, – заявляю достаточно резко, отходя в сторону. – Да и с чего вы взяли, что я ему интересна? Насколько он меня старше?

Телефон, лежащий на дне сумки, разрывает повисшую паузу. Кривлюсь, слыша знакомый рингтон, установленный на определённый контакт.

– Ваня? – с неподдельным отвращением в голосе интересуется мама.

– Да, – произношу тихо. – Если станет звонить на домашний, скажи, что меня нет.

– Лучше объясниться сразу, – с тенью сочувствия и проскальзывающей теплоты вторит в ответ.

– А нечего больше объяснять, мам, – вздыхаю, с трудом водружая на лице вымученную улыбку. – Эта страница закрыта, и перечитывать её заново желание не возникает.

Подхожу к ней вплотную, нежно приобнимая. Глубоко вдыхаю успокаивающий, родной запах, прикрывая глаза.

– Ты прости свою непутёвую дочь. Обещаю впредь вести себя более умно.

– Хорошая моя… – крепко обнимает в ответ, словно забирая себе все мои переживания этого дня. Обличает яркие краски среди серости, в которой пребывает сознание. Говорит тихо, не торопясь, окутывая своей теплотой, в которой пребывать настолько уютно. Легко.

– Кто в твои года не совершал ошибок? Я понимаю, насколько тебе больно её осознать… Очень хорошо, что всё открылось сейчас, а не позже, когда возможности повернуть ситуацию вспять могло и не быть.

– Я в порядке, мамуль, – произношу мягко. Усмехаюсь про себя, ловя странную мысль после её слов, что Всеволоду действительно есть, за что сказать спасибо. Он, словно добрая фея из сказки, по взмаху волшебной палочки образумил недалёкую девочку, витающую в облаках и неспособную рассмотреть, что творится у неё под носом. Есть за что сказать "спасибо". Только желания этого делать не возникает. Хочется послать его к чёрту в надежде, что там его примут как родного. Возможно, такая благодарность пришлась бы ему больше по вкусу.

– Ты справишься, – нежно улыбается, глядя в глаза. – Пройдёт какое-то время, встретишь парня, который перевернёт твой мир и по-настоящему зажжёт глаза.

– Не хочу даже думать об этом, – парирую сухо, досадно поджимая губы. – Не хочу даже пытаться верить кому-то после сегодняшнего.

Оборачиваюсь, вздрагивая всем телом от звука захлопнувшейся двери за своей спиной. С опаской смотрю в серьезные глаза вошедшего в квартиру отца.

– Что произошло… сегодня? – уточняет, пронизывая насквозь остротой взгляда.

– Твоя непутёвая дочь одумалась и решила сорвать свою свадьбу, – парирую весело, съеживаясь в этот момент изнутри. Лучше раньше. Всё равно ведь узнает. Глупо ходить вокруг да около. Ждать, когда Ваня решится на разговор. Терзать себя, скрывая правду. Легче сразу рубить концы. Не перекладывая ответственность на кого-то другого. Лучше уж я сама… Затаив дыхание в ожидании ответа. Прищуривает глаза, словно считывая то, что я пытаюсь скрыть. Плавно поднимает вверх уголки губ. Выдыхаю, отвечая улыбкой, слыша ехидно-довольное:

– Вот и славно.

С того дня минула неделя. Пролетела, словно миг, не оставшись в памяти чем-то значительным. Ваня забросил уничтожать своими звонками зарядку моего телефона на третьи сутки после того, как я ушла. Он не искал встречи, хотя и прекрасно знал моё расписание. Боялся посмотреть в глаза? Выкрутиться в разговоре не с глазу на глаз ведь проще… Возможно. За эти обыденные дни внутри не осталось сочувствия к утраченной части жизни. Жалость сама себя уничтожила. Изжила. Дом, учёба, премьера – заняли все мысли. Роль, в которую я вложила остатки неизрасходованных чувств, захватила сознание. И порой на сцене, в долгих репетициях я ощущала, что жила. В другой реальности. В чужом амплуа. В мире, где меньше лжи. Где всё прописано за тебя. Остаётся лишь произносить заученные фразы и наслаждаться иллюзорным ощущением счастья.