Таня Х. - Roma Italia

Может, в этом моя главная проблема. Я не чувствую себя хоть сколько-то значимым, и потому не знаю, чего хочу от жизни. И ни к чему не стремлюсь. Вернее, не знаю, куда стремиться и зачем.

Учился я средне. Я вообще средний человек, самый обыкновенный. Рост 175 – средний для мужика. Волосы русые, глаза серые, особых примет нет. Мне от самого себя скучно. Однажды я решил сделать татуировку, но в тот день мастер заболел, а я понял, что ссу. И не стал делать тату.

Единственное, в чем я преуспел – я неплохо плаваю и бегаю. Но именно что неплохо. До олимпийского резерва далеко. Да и не хочу я становиться спортсменом.

На этом мои три страницы на сегодня закончены.

14 ноября

Вот и не писал я вчера свои три страницы. Просто забыл. А завтра идти к Глебу и говорить об этом. Так-то можно было не ходить. Но я Наташе обещал. Кстати, я ее мамой никогда не называл. И, по-моему, ей это даже нравится. Она же хочет, чтобы ей всегда было 20, как мне сейчас. А у такой молодой девушки не может быть взрослого сына.

Короче, вчера я поссорился с Максом. Блин, я же не сказал ничего про него в прошлый раз.

15 ноября

Я вчера отвлекся на телефон и не дописал. Сегодня хоть дописать надо. Короче, Макс – это мой бывший одноклассник. И еще я с ним трахаюсь. Еле написал это, охренеть! Одно дело это в голове держать, другое – писать.

Глеб меня однажды спросил про мою личную жизнь. Я сказал, что у меня ее нет. Потому про Макса никто не знает. Даже Наташа. Хотя она еще лет пять назад постановила, что я бисексуал. Я ХЗ как она это решила. Но у нее всегда так. Она свое мнение выдает как указ президента. Причем уже подписанный.

С Максом мы тусили еще с десятого класса. Он тогда был относительно нормальным чуваком, если не считать зеленых волос. Но в 16 лет странно, если ты без них. Тогда ты либо гопник, либо задрот. Угадайте, кто я?

Короче, в 11 классе Макс решил, что он гей. И сказал это всему классу на выпускном. Но тогда все уже были бухие, да и раньше всем насрать было. У людей мысли были о поступлении, а не о том, как и с кем Макс любит трахаться. На нас вообще в классе никто особо внимания не обращал, мы для нашей элитной школы были нищебродами – детьми брошенных богатыми мужьями одиноких баб. А я еще и детдомовский. И учусь так себе. Понту со мной общаться никакого.

Ну и после своего каминг-аута Макс ко мне подкатил. Не то чтобы я раньше не замечал его намеков, но тут его как прорвало. Херня в том, что он мой единственный друг. И гей он или пидор, мне без разницы. Мы тогда с ним в доту рубились ночи напролет. И меня больше волновало то, что мы никак не можем нормально прокачаться. Я вообще тогда основательно забил на учебу, сидел за компом сутками, на людей внимания не обращал. И потому мне было пофигу, что обо мне думают другие. А как оказалось, бабы из нашего класса уже давно нас с Максом поженили. А мы даже не заметили, потому что с нами и раньше никто особо не общался.

Короче, Макс после своего каминг-аута и выпускного повис у меня на шее. Я тащил его с набережной пешком до их квартиры на Полевой. Он блевал в урны, голосил «Все идет по плану» и рыдал. Не знаю, почему нас менты не забрали. Видимо, в день выпускных они на пьяных смотрят сквозь пальцы.

Дома я уложил его в кровать и хотел уйти, но тут вернулась его мать. Она уговаривала меня ночевать у них, позвонила Наташе, и та повелела остаться. Мое мнение опять никого не волновало. Меня уложили с пьяным Максом в одной кровати. Утром я проснулся оттого, что он сидит на мне и сосет мой член. Утренний стояк ему в помощь. Мне было пиздец стремно. Но орать на него я не стал, потому что боялся его матери. Она же в соседней комнате спала. Ну и кончить тоже хотелось.

Короче, уже два года я ебу своего лучшего друга. Не часто, но регулярно. А вчера он мне сказал, что теперь у него есть постоянный парень, и трахаться мы перестанем. Ну, ясен пень, мы в тот же вечер еблись, как кролики.

Вот тут опять можно вспомнить вопрос Глеба, ревную ли я. Да нет, не ревную. Я же Максу не хозяин. Он при мне никогда не стремался с кем-то переписываться в хорнете. И он мне не невеста. Будь он девушкой, он был бы обычной блядью. Таких не ревнуют. Я бы, наверное, только свою жену ревновал. Но я толком никогда с девчонками не встречался и спал только с Максом. Почему? Ну если бы я знал ответ на этот вопрос, я б к Глебу не ходил.

16 ноября

Оказывается, я веду этот дневник неправильно. Глеб сказал, что надо писать по схеме, разделяя записи на четыре блока. Мне от одного его разъяснения стало так скучно, что я ничего не запомнил. И не хотел запоминать. Глеб это просек и обещал прислать план дневника в вайбер.