Фанни Монтана - Петя и Волк

– Подожди, Пал Сергеич, дай оглядеться – там видно будет.

Если Данил рыба, то этот мужик определённо из высших хищников. И голос, как я люблю – низкий, негромкий, но внятный и отчётливый. И с эдаким потаённым, глубинным рычанием, зловещей вибрацией, которая проникает прямо в твоё холодеющее нутро.

– Представишь меня или я сам?..

– О, моё упущение. Итак, господа, знакомьтесь – Вольф Карлович, прошу любить и жаловать.

Ась?! Вольф? "Чё, прям всамделишный?" – вдруг захотелось спросить дебильным голосом.

От Данила Вольф Карлович подходит ко мне.

– Это наш Петя – Пётр Олегович Фирсов, младший продавец, – блеет сзади дирик.

Хищник уверенно подаёт руку.

– Вольф Карлович.

Жму протянутую ладонь. Она тёплая, но жёсткая, как полированный металл. Будто капкан жму вместо человеческой плоти. Если стиснет чуть сильнее – легко расплющит мои пальцы в костную пыль. Блё, аж во рту пересохло. Надо ответить, да чтобы свободно и непринуждённо. Смотри, Петя, как бы голоском своим неуверенным не пустить пе-ту-ха! – надрывался во мне каламбурист-самоучка.

– Петя… – говорю я и поднимаю глаза. Кабздец. Хоть бы он меня уволил вместе с Данилом. Пусть девчулю берут, мне тут с этим Вольфом Карловичем делать нечего.

Волчара… Матёрый, самоуверенный. Безжалостный. Плотоядный.

– Очень приятно, Петя.

Четко выговаривает каждую постылую букву, будто воспиталка в садике – Петя! Ты опять насикал в штанишки? Да что ж за имя блядское…

– Петь, покажи Вольфу Карловичу помещение, а я пока с Данилом обговорю кое-что.

– Прошу вас, Вольф Карлович, буду рад вам всё тут показать. – Вспоминаю я вовремя о манерах.

Он кивает, снимает пальто и отдаёт мне. Красивая вещь, классическая. Как и тёмный костюм, оказавшийся под ним.

Несу пальто к общему шкафу. Боже, что у него за одеколон? Он же идеален – всё, как мне нравится. Никакого позорного модного в последнее время унисекса. Ультимативно мужской – запах крепкого кофе, дорогого трубочного табака и кожаных сидений авто. Брезгливо отодвигаю подальше замызганную бесформенную куртку Данила с его вечным амбре перегретого супа.

– Проходите. Вот здесь у нас хранятся документы, следующая дверь… эм-м-м… там хозяйственные принадлежности (…и Васисуалий). Уборная. В конце коридора склад с железной дверью… А вот это – внутренняя комната.

– Хм. Здесь окно заложено?

– Да… Выходило на чёрный ход соседнего магазина. Та ещё… помойка.

– Петя, скажи, ты давно здесь работаешь?

– Чуть больше года.

– Хорошо. Спасибо за экскурсию, пойдём-ка обратно.

Не могу заснуть, всё перевариваю события дня, поставившего мою судьбу с ног на голову. Непонятное чувство, свербящее. Специально прошёл пешком две остановки, пытаясь проветрить голову, выстроить мысли и ощущения хоть в какое-то подобие порядка. Не получилось. Милый сердцу снег растаял, превратившись в грязное месиво, как и моё утреннее воодушевление.

…И до сих пор в носу запах его одеколона. Естественно, в комплекте с таким парфюмом невозможно представить джинсы и даже дорогой брендовый свитшот дирика. А уж о вечном дурацком свитере Данила и речи быть не может.

В принципе, Данил в свитере, который ещё лет десять назад выглядел унылым говном, вполне гармонично смотрелся с нашими клиентами – незамысловатыми мужиками, познавшими свою первую охоту ещё в махровые перестроечные времена, и обычной молодёжью "с раёна", что пробавлялась у нас простенькой пневматикой и приблудами к ней.

О, Вольф Карлович в тёмном костюме, идеально облегающем ладное поджарое тело. Галстук. Классические штиблеты – сияющие, без единого пятнышка, несмотря на погоду. Зацепил и вытащил наружу какие-то давно погребённые детские мечты.

Те времена, когда пульт от телека был в безраздельном владении отца, и мелкий я был вынужден смотреть то, что и папаня… Тот фильм, натыкаясь на который, родитель всегда восклицал "о-о-о-от это я понимаю!" и довольно потирал ладони. Старое кино про пшеков, которые грабили банк 1. Скучное, занудное, без стрельбы и с юмором, который я не понимал. Но всегда прилежно смотрел на экран вместе с папой, потому что страшно пёрся от атмосферы и внешнего вида героев. Все мужчины в костюмах, при галстуках. В строгих шляпах, перчатках. И как же им всё это шло! И неважно, кто – сраный автомеханик или только что откинувшийся зэк. Все ходили отутюженные, элегантные…

Аж кулаки сжимались от бессилия оказаться там, среди этих классических Мужчин вместо несвежего несуразного мужичья, претенциозных мужчинок-"кэжуал", или, простихос-с-с-поди, хипстеров.