Фанни Монтана - Петя и Волк

– Отличная идея, Петя, спасибо. Ведь мы не меняем клиентов, а привлекаем новый сегмент. Для нас важно, чтобы ни один (баран) мимо не прошёл. – Откровенно забавляется Вольф. – Ступай, переверни табличку на двери.

О. Мы уже открываемся.

– А старший продавец когда придёт? – спохватываюсь я.

– Ну, здравствуй, Петя, приехали… – устаёт Вольф от моей тупости.

– Вы?!.. – я зачем-то задаю никому не нужный очевидный вопрос.

– Всё, довольно. Тебе стоит выпить кофе и собраться с мыслями. Надеюсь, поможет. У нас много работы.

Так вежливо "тормозом тупорылым" меня ещё никто не называл.

К обеду успеваю изучить новые принципы выкладки. Попутно размышляю, как Вольф собрался быть простым продавцом. Я-то думал, что его надсмотрщиком поставили – ходить, покрикивать да поёбывать для бодрости. Чтобы в тонусе нас держать.

Дверь распахивается с приятным, но достаточно брутальным позвякиванием. О, вот и поглядим, что волчара за "продавец". К нам вваливается какой-то парень с кучей здоровенных коробок.

Не успеваю я открыть рот, чтобы вежливо поздороваться, паренёк громко сообщает:

– Костюмчик ру доставочка! Кому тут?

Вольф делает знак подойти, а мне велит закрываться на обед.

– Петя, зайдёшь потом в заднюю комнату, – и уводит парня внутрь.

Ну офигеть, вот как Вольф с проблемами расправляется – вжух и всё готово! Смотрю, как парень достаёт и раскладывает из коробок вещи. Вольф Карлович критически осматривает каждую, что-то сразу откладывает, что-то прикладывает ко мне.

Наконец, мне вручают рубашку, галстук и костюм:

– Вот это пока примерь, – и оба уходят в торговый зал.

Кабздец, и как мне за это расплачиваться? Из зарплаты будут вычитать? Раздеваться неловко – тут же камеры… Блё, да кому нужна твоя пидарская задница… Рубашка приятная, мягкого тускло-сиреневого цвета. Никогда такое не носил. Да блё-о-о, а как галстук-то завязывают?! Потея, лезу в ютюб… Интересно, что получилось…

Открываю новый шкаф, вроде в нём зеркало было на дверце. Смотрю и… охуеваю.

В зеркале какой-то другой человек, я не узнаю себя. Более стройный, чем на самом деле, откуда-то очерченные скулы появляются и подбородок треугольничком, заострённый такой. Кабздец, у меня глаза стали зелёными! Это из-за цвета рубашки и костюма – матового серого, но с благородным фиолетовым оттенком на грани ощущений.

– Петя, тебе помочь?

Блё… Любуюсь стою, а люди ждут.

– Хм. Неплохо. Только брюки коротковаты. Экий ты длинноногий, Петя.

О, да, любовники мне часто делали комплименты по поводу бесконечных ног, но не в таком контексте.

– Ды лан, норм по-мойму, – подаёт голос парень из-за плеча Вольфа. – Ща так сам огонь. Во! – и показывает большой палец.

Волчара брезгливо морщится. Подзывает меня жестом, вертит так и эдак, дёргает за ремень, сжимает и оглаживает плечи.

– Хорошо. Вот это берём. Петя, можешь не переодеваться.

– Вольф Карлович, а как я буду за это расплачиваться? – Блё, как похабно и двусмысленно прозвучало…

– А ты непременно расплатиться хочешь, Петя? – как же ему нравится надо мной стебаться. – Что ж, я тебе предоставлю такую возможность. Будешь расплачиваться своим старанием меня не разочаровать. Устроит?

– Спасибо, Вольф Карлович. Он очень красивый.

– Не особо, Петя, не особо. Но для работы в самый раз. – говорит он и подходит ближе, вновь рассматривая меня с головы до ног.

Я как всегда напрягаюсь, поджимая яйца.

– Вот только галстук отвратительно выглядит. По ютюбу, что ли, завязывал? – подходит ещё ближе, впечатывая меня в стойку. И руки к горлу тянет…

– Позволь за тобой поухаживать, пока совсем не замялся.

Неимоверными усилиями заставляю себя не вырываться и не убегать с визгами подальше в снежный ноябрьский полдень…

Вольф аккуратно распутывает моё поделие, его лицо находится в жалких сантиметрах от меня. Отворачиваю голову и зажмуриваюсь. Меня насквозь пронизывает первобытный животный ужас. Я весь в испарине, едва могу дышать… Впервые в жизни я остро чувствую незащищённость своего обнажённого горла. Похоже на чувство, когда глухой ночью твоя голая нога зависает над краем кровати – долгожданная добыча для подкроватных монстров.

В моменты, когда спокойное дыхание Вольфа обволакивает прохладой влажную кожу на шее, меня как током шарахает. Зажмуриваюсь ещё крепче, сжимаю губы, чтобы не завопить от случайного прикосновения, когда он поднимает воротник моей рубашки, перевязывая галстук правильно. Мучительно стискиваю кулаки – лишь бы не начать отбиваться, прикрывая ладонями тёплое голое горло, где пульсирует живой кровью яремная вена.