Кощеева Юлия - Ловушка для «мальчика»

Я никогда не думал, что могу так завести вполне взрослого мужчину. Он далеко не прыщавый подросток и, тем более, не милая девочка. Ощущение напряжённого опасного хищника под пальцами. Моя власть над распростёртым телом почти осязаема. Вот всегда считал девчонок, которые возбуждают и потом обламывают, дрянями. Нельзя так грубо с мужским естеством поступать. Но я же не девчонка и вполне могу поступить жёстче. Мои пальцы освобождают этого самца от джинсов. Он даже услужливо помог мне, вильнув бёдрами, и поднял ноги, тем самым помогая их снять с себя. То что надо. Я быстро учусь, особенно когда учителя такие, как этот. Мужчина гулко сглотнул, когда мои пальцы скользнули к затвердевшему стволу, пережимая у основания, зашипел и снова призывно повёл бедрами, кажется, зарычал. Или это у него стоном зовётся?

Спокойно встаю, потянувшись всем телом и игнорируя подрагивающую в ожидании дубину, натягиваю джинсы, щёлкаю пряжкой ремня. Пижон не может скрыть удивления, дёргает прикованными руками, прищуривает вмиг почерневшие глаза и снова начинает рваться.

– Ты куда собрался? – вот это голос! Я даже обернулся у двери. На меня обрушилось всё его бешенство. Он что, пытается оторвать наручники? Фига себе!

Пожимаю плечами, открываю дверь и тихонько прикрываю за собой. Слышу рычание… и тишина… Комната звуконепроницаемая. Спускаюсь по лестнице в пустой зал. Внизу обслуживающий персонал и ещё пара из охраны придурка. Увидев меня, они подозрительно встали.

«Главное – не кипишить», – решил я, направляясь прямиком к амбалам, сверкая голым торсом.

Прикид что надо: закрученные джинсы, почти сползшие с бедер, перетянутые ремнём и обнаженная красота торса. Подмигиваю официантке и пальцами поигрываю магнитным ключом от комнаты с пленённым зверем. Вкладываю ключ в ладонь офигевшего охранника.

– Через час откроешь, – и, как ни в чём не бывало, сваливаю через парадный.

Оказавшись на улице, со всех ног сигаю в подворотню и замираю. Отлично! Эти тормоза вылетают следом, начинают носиться по улице, меня не видно, зато я прямо в первых рядах. Матерятся, один с ключом побежал, видимо, хозяина открывать, а я стою, с ноги на ногу переминаюсь, асфальт ледяной, ещё снег толком не сошёл, а я голышом тут проветриваюсь. Мимо идёт девушка, кутаясь в пуховик. Изумлённо окидывает взглядом полуголого меня. Ну, здесь я в своей стихии, улыбаюсь и мурлыкаю.

– Чай, кофе? Можно позвонить?

Она тут же растаяла. Краснея, протягивает телефон. Я привлекаю её к себе, меня окутывает тепло, вдыхаю этот аромат, запах женщины. Звоню Федьке.

– Фёд, у тебя пять минут. Одежду мне привези, адрес пиши и не светись.

Друг всё понимает, он вообще никогда вопросов не задаёт, носом провожу по гладкой щёчке девушки и заглядываю в глаза.

– Твой адрес, красотка? – диктую другу и, прижимая к себе разомлевшую девчонку, как ни в чем не бывало ловлю такси, и мы отчаливаем с места моего «падения».

Приняв душ и поев у новой знакомой, я жарко отблагодарил свою спасительницу раза три. Хм, тяжко пришлось, но, лежа в её объятьях, я спокойно уснул, отогнав мысли о недавнем приключении. В этот клуб больше ни ногой.

Через неделю я благополучно отбыл в Россию и там от рыдающей сестры узнал о полном крахе. Отца подставили и разорили фирму, удалось спасти крохи. Он пытался что-то предпринять, влез в долги. Меня отправили обратно в Англию отец слышать не хотел, что можно и в Москве успешно учится. Я уехал и второй год не вылезал из учёбы. Хотелось оправдать надежды отца и стать для него незаменимым помощником. Через год, возвращаясь домой, отец не справился с управлением и разбился насмерть: автокатастрофа. Я заканчивал год и не сразу узнал о трагедии. Лера мне ничего не сказала. До сих пор я не простил её это самоуправство, мы сильно разругались тогда, и я снова уехал. А потом, спустя полгода, она позвонила, и мы поговорили. Ясное дело, оставаться за границей я не стал, да и Лера просила вернуться. Дела были совсем плохи. Сестра продала всё, что мы имели на тот момент, чтобы оплачивать мою учёбу в престижном месте, как хотел отец. Я злился: ведь мог закончить учёбу и в России.

Меня вернули домой, из золотого мальчика я превратился в среднестатистического. Об институте я не помышлял, но Лера, стиснув зубы, убедила меня учиться: протянем. Я работал где придётся, мы почти выкарабкались. Лера настаивала на переводе в Москву, и сама сорвалась туда. Мы переехали, продав наш дом и купив квартирку в Москве. Про долги ни слова. Я спрашивал, настаивал. Она улыбалась, гладила меня по голове со словами: «Всё отлично, мой хороший, у нас нет долгов, учись, Тёмушка».