Кощеева Юлия - Ловушка для «мальчика»

Стою, смотрю, в горле начинает щипать… В груди появляется ком, такой тошнотный и мерзко-кислый. Злость? Растерянность? Нет, отвращение. Нервно сглатываю, чтобы не стошнило, и этот ком не выплеснулся наружу, сжигая пищевод. Блядь, и что теперь? Пройти мимо, закрыв глаза, и не думать об этом?

Отступить не получится: этот мерзавец смотрит на меня чёрным пустым взглядом. Неужели не видит? Пиздец, видит. Чёрные зрачки чуть сужаются, взгляд как будто оживает. Что в нём? Лучше даже не думать… Видел я такие взгляды не раз. Облизав губы, урод кончает прямо ей в рот, прикрыв глаза, но так и не отводит своего взгляда. Я бы ушёл, даже, возможно, постебался, но на грязном полу туалета, утирая сперму с губ и повернув ко мне лицо, сидит сестра.

– Тём… – она распахивает глаза и резко прячет лицо в ладонях.

Нападает оцепенение. Как он мог? Словно во сне разглядываю противника. Красивый, уёбок, ничего не изменилось. Смуглая гладкая кожа, правильные, чуть резковатые черты лица придают ему хищное выражение. Тонкий, немного длинноватый нос с чуть заметной горбинкой, по нему хочется провести пальцем. Высокие скулы и гладко выбритый упрямый подбородок. Короткая стильная стрижка. Мощная фигура с широкими плечами, узкими бёдрами и длинными ногами. Его тело, как у опасного хищника, красиво и грациозно. Я, как бывший танцор, обращал на подобное внимание. Хотя бывших танцоров не бывает. Со времени нашей последней встречи я набрал мышечную массу, но до него было далеко.

Я всё так же казался себе угловатым рядом с подобным мужским совершенством. Высокий, выше меня на голову, а я метр восемьдесят, возможно, у него все два. Блин, чувствую себя подростком. И ещё это великолепие одето в чёрную приталенную рубашку, расстёгнутую на груди и обнажающую шею и ключицы, чёрные джинсы обтягивают бёдра. Прямо тестостерон ходячий, руки чесались дать в морду, в белозубую улыбку, только вот он не улыбался. Глаза уже приобрели медово-золотистый цвет, но зрачок, следивший за мной, все ещё расширен. Обдолбанный, что ли? Наши взгляды – зрачок в зрачок – над головой притихшей Лерки. И вот ведь неприятное чувство, мелькнувшее в мозгу, заставило поёжиться. Он узнал меня сразу, это точно. Печально, я надеялся, что хоть немного, но изменился со времени нашего знакомства. Хотя о знакомстве, кажется, речи и не шло.

Сестра сжалась в комок, это не смущение, отчаянье какое-то. Это напрягает, бьёт по нервам, заставляет ощетиниться и оскалиться. Я никогда не лез к сестре, её личная жизнь не моё дело, сам не без греха, но этот взгляд я знаю: ублюдок кончил, глядя мне в глаза, и мне не показалось. Зачем я пришёл? Да, блядь, поссать захотелось, а здесь такое представление!

Почему-то острое ощущение вселенского зла и несправедливости разрывает сердце. Слишком напугана Лерка, это не похоже на добровольный междусобойчик и весёлый съём парня в клубе.

– Тём, нет!

Какое там, меня не остановить. Кулак врезается в физиономию козла. Парень даже не пытался увернуться, поймав удар, только дёрнулась голова. Я уже отпустил зверя, нанося удары, теперь он отмахивался от меня, как от мухи.

– Тём, нет, стой! Я сама! Он убьёт тебя, Тёмка, стой! – сестра попыталась схватить меня, удерживая за руки и шепча моё имя.

– Что значит сама?! Как-то не похоже на жест доброй воли! – рычу, пытаясь возобновить драку.

Пижон вытирает ладонью рот, всё так же не сводя с меня взгляд. Сплёвывает на пол, его губы растягивает акулья усмешка.

– Малыш стал взрослым? Хорошо, что сам пришёл. Пока будешь приходить сам, я буду прощать всё что угодно, – и резкое. – Объясни птенчику, как нужно себя вести. Завтра утром в офис. И только попробуйте опоздать!

Он вышел, ещё раз окинув меня взглядом, в котором отразилось предвкушение. Что, блядь, происходит?! Почему он? Почему Лерка, скуля, повалилась на пол, не сдерживая рыдания, размазывая по лицу сопли, слюни и сперму уёбка, только что покинувшего нас?

– Что за мужик? Ты крупно попала? – Лерка недобро усмехнулась, подняв на меня глаза чайного цвета. Вообще-то мы с сестрой очень похожи, хоть она и старше на пять лет, только глаза разные: у меня миндалевидные и зелёные, у сестры круглые и карие.

– Это ты попал крупно, Артём. Ты принадлежишь этому мужику со всеми потрохами, как, собственно, и я.

Охуеваю… По-другому это состояние назвать сложно. Мысли провалились в вату и застряли на уровне плинтуса. Ощущение нереальности утопило бешенство, оно захлебнулось в вязкой трясине абсурда происходящего.