Катарина Бовино - Умник и Хулиган. Закрыться в аудитории

– Эй! – окликнул я его, когда до начала занятий уже оставалось совсем мало времени.

– Я не “эй”, – тут же надулся он. – Меня зовут Савва.

– Да помню я, – отмахнулся я и завис.

Я же хотел быть милым, а не хамить. Почему все сразу пошло не так?

– У тебя какой варик? – со вздохом спросил я.

– Первый.

Я даже материться вслух не стал. Безнадега. Но тут мне пришла в голову гениальная мысль.

– А ты можешь мне решить шестой?

– Что? – возмутился он. – Ты обалдел, Шестков? Не собираюсь я тебе ничего решать.

– Ну как же… – поднял я бровь. – Может, мне всем рассказать про кладовку?

Я не знаю, зачем ляпнул это. Очень грязная игра. И то, каким возмущенным тут же стал взгляд Саввы, сказало мне, что как шутку он это не воспринял.

– Я с шантажистами дел не имею, – отрезал он.

Универ вздрогнул от громкого и мерзкого звонка, который сообщал о начале пар.

– Пожалуйста?! – крикнул я ему в спину. – Сав, послушай мне буквально конец, если…

– А мне-то что? – фыркнул он, а затем быстро проскользнул в аудиторию и уселся на первый ряд.

Я прикусил губу, зажмурился даже на секунду, а затем плюхнулся рядом.

– Пожалуйста, – повторил я, раскладывая свои вещи рядом с его.

У меня одна общая потрепанная тетрадь и ручка с обгрызенным наконечником. У Саввы отдельная тетрадь для каждого предмета, ручки и текстовыделители, а почерк каллиграфический.

– Потом проси что хочешь, – выдохнул я практически ему на ухо.

– Ты шантажируешь и клеишься разом?! – спросил он громким шепотом.

Но вышло так, что именно в этот момент преподаватель попросил тишины, и голос Саввы прозвучал отчетливо и на всю аудиторию. Мне стало смешно. А вот Савве, кажется, не очень.

***

В аудитории повисла мертвая тишина. Что же. Вот в чем был секрет. Если хотите добиться идеальной тишины на занятие – зовите Савву Гришина, то есть, меня. Я сморожу такую чушь, что никто и слова вымолвить не сможет. Я бросал на Шестакова взгляды, которые молили о спасение, и беспомощно хватал ртом воздух.

– Именно это я и делаю! – вдруг отмер Шестаков. – Поверьте, девушкам такое нравится!

Парни засмеялись, девчонки начали возмущаться, а препод сказал, чтобы мы все успокоились, а затем и вовсе начал объяснять новую тему. Мне пришлось пару раз прокрутить в голове реплики мои и Марка, чтобы понять, как это все звучало для окружающих. Вполне себе невинно.

– Так и быть, – прошептал я, – давай свой вариант.

Пока шло занятие, я решал для Марка примеры. В оставшиеся минут десять он судорожно их переписывал. По большому счету я не знал, зачем решил ему помочь. Я испытывал совершенно иррациональную благодарность за то, что он превратил неловкий момент в шутку. Просто когда он сделал это… я почувствовал себя защищено. И будто бы куда спокойнее, чем многие недели до этого. Я не особо хотел анализировать свое состояние. Хотя и знал, что много думать – мое наказание. Так что не сейчас, так потом, я буду раз за разом возвращаться к этому моменту в своих воспоминаниях. Но прямо здесь и сейчас я мог спрятаться за решением примеров. Так я и поступил. Быть может, я прятался за учебой чаще, чем сам себе признавался.

В какой-то момент Марк будто сел ко мне еще ближе и наши колени соприкоснулись. Я отодвинулся. Но не сразу. На пару секунд я замер и почувствовал, как его нога нагревает мою. Приятно тепло поползло по телу. Я тут же узнал это ощущение. Точно такое же, как в кладовке. И вот тогда я резко отодвинулся.

После того как лекция закончилась, я быстро встал со своего места и не оборачиваясь пошел к выходу. Я думал, что не увижу Марка как минимум до следующей совместной лекции, но он неожиданно догнал меня, когда я уже ушел довольно далеко вперед.

– Куда спешишь?

– В магазин канцтоваров, – пожал я плечами.

– У тебя же в рюкзаке и так целый магазин.

– Иди к черту.

Внутри нашего университета была не самая большая в мире инфраструктура, однако тут, кроме столовки, была парочка автоматов с кофе, другими напитками и шоколадками, библиотека, компьютерный класс и, наконец, магазин, где студенты обычно покупали блоки, ручки и файлы для курсовых работ. Я порой ходил туда, чтобы отдохнуть от шума коридоров и расслабиться. К тому же мне нравились всякие штуки вроде ярких маркеров. Шестаков был поразительно внимательным. Это напрягало.

– Спасибо, что решил мое задание, – улыбнулся он.

Я, пожалуй, впервые дал себе труд рассмотреть Марка. То есть, знаете, мы учились вместе, иногда сталкивались на вечеринках. Я привык его видеть и воспринимал, как некую данность. Вот Марк. Он выглядит вот так. Я не думал о том, какое у него лицо, цвет глаз или как он одевается.