Алексей Левин - Больше боли. Книга 3. Без/болезненно

– Не, я там просто… э-э-… – «Считай до десяти! Вдох, выдох, вдох, выдох!», – с девушкой общался, хе-хе.

– О-о, с девушкой? – Мама с интересом повернулась возле плиты. – Как зовут? Сколько лет? Кем работает?

Бывший муж-дети-квартира-сколько зарабатывает? Я схватил кружку с чаем, коря себя за то, что так слабовольно наврал.

– Да что ты прицепилась к нему, Вера. – Сказал Михаил, от которого не могла укрыться вся богатая гамма эмоций на моей физиономии. – Когда я в его возрасте был, у меня куча таких девушек была. На пару ночей. – Он мне подмигнул.

– Миша! Ты что, ловелас? – У мамы очень мило покраснели кончики ушей. Она словно девочка в этом фартуке с милыми оборками. В компании этого борова.

– В прошлом. Сейчас я исключительно твой.

– Так, я сейчас вернусь. – Я буквально сбежал в гостевую комнату, в которой для меня выделили диван. Вышел на открытый балкон, оперся о перила, вдохнул густой запах лета, солнца, моря. Вдох… Выдох… Снова вдох… Долгий выдох… Три коротких вдоха. Еще один выдох. Все нормально. Не может же она жить одна. Такая красивая. У нее над ушами такие милые завитушки из волос, будто ждут, чтобы заправили обратно в прическу.

– Бл*ть, да что с тобой не так?! – Шепотом выругался я сам на себя, отвлекаясь от мыслей и заставляя себя смотреть в далекую полосу синего моря впереди. Сосредоточиться на мире вокруг. Надо перенести внимание с внутреннего мира на внешний. Дышим, Воганов, дышим.

Так, что тут у нас?.. Седьмой этаж многоквартирного дома. Крыши других домов, спускающиеся грибными шляпками вниз. Слева видно прямые дорожки парковой аллеи и взбитые, подстриженные, аккуратные шапки деревьев. В порту белеют пришвартованные катера. В знойном воздухе стоит клекот чаек. Пахнет терпко, солью, раскаленной за день пылью и камнями. Внизу на автомобильной парковке в ряд стоят блестящие машины. Вибрирует в кармане телефон.

– Да, алло. – Я выхватил трубку, слабовольно надеясь, что это Венера Николаевна своим неведомым шестым психиатрическим чувством поняла, что меня опять тащит в старую колею и мгновенно бросилась на помощь.

– Ты чего в чате не отвечаешь? Мы завтра с утра стартуем. Ты с нами?

– А, привет, Лега. – В груди все потеплело, когда я услышал его голос. Сразу как-то все вокруг стало не таким громким. Я повернулся спиной к слепящему пейзажу и оперся о перила. – Да я тут с родаками… Занят немного.

– Мы пять утра завтра выезжаем. – Как будто не слыша меня, продолжил Лега. – Ты как? Погнали, место для тебя всегда найдется.

Завтра соколы собирались ехать в Крым. Пару дней будут жить в Симферополе, затем еще несколько – в Ялте. Потом у них байк-рок фестиваль примерно в той же местности. Неделя сплошного драйва, рок-музыки, пива и разговоров до самого утра.

– Тем?

Я отвлекся от своих мыслей и вспомнил о словах Венеры Николаевны. Быть с матерью как можно чаще, говорить, искать контакт. А на фестивале тем временем будут шашлыки жарить, группы слушать, кататься без шлемов…

– Блин, ребят, я бы очень хотел, правда. – Заставил себя сказать я.

– Но?

– Черт, подожди. – Я рассмеялся. – Терпит до вечера же это, да? Если я подумаю и скажу вечером.

– А че у тебя, проблемы какие-то?

Мне очень захотелось вот прямо сейчас закурить, но свою норму сигарет в день я уже выкурил. И обмануть не получится. Вот у кого точно есть шестое чувство на нарушение правил, так это у Леги. Он даже по изменению тона моего голоса понимает, когда я курю.

– Да просто с мамой я… – Я почесал в затылке. – Так. Короче, я вечером отпишусь, окей?

– Как скажешь. – По голосу было слышно, что Лега слегка расстроен. Или не слегка? Слишком много о себе думаешь, Воганов. Прямо спят и видят соколы, как я с ними поехал, ага.

– Ла-а-адно, – как дебил, протянул я, – договорились. Вечером отпишусь, что и как.

Когда вернулся обратно на кухню, Михаил там меня уже поджидал с коньяком и закуской. Я хотел было съехать на том, что и употребление алкоголя тоже ограничил, как и сигареты, и что зеленый чай теперь мой единственный тонизирующий напиток, но против веского довода «А за встречу?» было не так-то просто переть. Особенно в России. Особенно с маминым хахалем. Поэтому я выпил.

Мы ни о чем серьезном не говорили. Да и как тут говорить, если рядом ошивается этот кабан с потной и толстой шеей. Я ловил мамин взгляд, когда она ворковала о том, какие тут возможности для трудоустройства и семейной жизни. Насчет последнего мама, кстати, начала настаивать слишком уж откровенно по мере усиления градуса в крови.