Тим Барроуз - ДУМ-ДУМ. Исповедь эскаписта #1

4) Прямо возле клуба одолела «медвежья болезнь». Пока сру за углом и подтираю задницу какой-то случайно оказавшейся в кармане брюк предвыборной листовкой, Биль уговаривает охранников пропустить его внутрь. Поискать наших баб. Ссылается на то, что его сестра не пришла домой и мама теперь в истерике. Бабы задерживаются. Нервяк такой, что ни с того ни с сего накрывает похмелье. Трясутся руки. Музыканты рядом сосредоточенно курят. Им то что – деньги я уже отдал. Докапываются двое гопников. Один просит сыграть на этой блестящей херне. Пьян в дупель. Второй уговаривает его идти дальше. Отваливают. Ещё разбитых рож не хватало. Открываем банку пива и по очереди пьём.

5) Наконец-то встреча нашей «делегации». Музыканты спрашивают потянет ли композиция "Love Story". Отвечаю «нормуль» и, неумело выдерживая барскую марку, щелкаю пальцами в воздухе. Тотчас, перекрывая дискотечные умцы-умцы, поплыла в серое плюшевое утро тягучая, как подожжённая виниловая пластинка, мелодия. Делаю 3 спортсменских вдоха и протягиваю Машке цветы: «Обещал же, что приду…»

***

Я старый солдат и не знаю слов любви! Наконец-то я разомкнул эти дурацкие заклёпки у неё на поясе, содрал узенькие брючки с трусиками и… ТОЛЬКО БЫ НЕ ОБКОНЧАТЬСЯ РАНЬШЕ СРОКУ! Моему одуревшему взору предстала великолепная, манящая внутрь альпийская долина. Печальная в своей одинокости, будто одутловатое лицо продавщицы передвижного гриля с утра, когда прохожие спешат на работу – не до курятинки. Розовый бугорок лобка покрыт свалявшейся от внутренних подземных соков и пота в смешную растаманскую косичку шёрсткой. Половые губы выпав и подавшись наружу, блестят. (Смоченные красным вином джойнты-самокрутки, готовые к раскумарке). Дышат, вздымаются, наполненные подспудной жизнью. Изо рта у Машки рассыпались горловые звуки, похожие на обиженные всхлипы младенца, у которого взрослый дядя отобрал яркую погремушку. Светлые волоски эпидермиса подскочили по телу, как столбики с колючей проволокой, изображающие финальный заградительный оплот: «Осторожно! Посторонним вход воспрещён!». Но всё это лишь искусная обманка:

…злобные немецкие овчарки сдохли, заранее прикормленные мясом с мышьяком, вусмерть пьяные автоматчики заснули на сторожевых вышках, а сам начальник лагеря поехал на дачу – поливать огурцы и удить рыбу в заросшем ряской пруду…

Разбуженные электрическими разрядами малых величин бёдра Машки сами собой остервенело запрыгали. Задёргались вперёд-вверх умоляющими толчками, прося, чтоб всю эту пещеру Алладина скорей выдрали. Крепко и смачно. С психопатическим запоем поедающего бифштекс гурмана, чей вес давно перевалил за двухсоткилограммовую отметку, кожа пошла пролежнями, а акт дефекации стал возможен лишь с бригадой МЧС.

Мой язык, не дожидаясь подсказок, нырнул в её разверстую, точно приготовленную на пару шеф-поваром япошкой устрицу, скользкую щель. Как сапёрная лопатка вошёл. И сразу заюлил в ней, выписывая узелковое письмо – доставшийся от пращуров добуквенный алфавит. У каждого примата он упрятан за толстыми, самыми древними слоями подкорки. До поры до времени. Пока не приспичит ебстись.

Вся её точёная фигура заходила ходуном навстречу моим оральным изыскам. …ЙЙЙЙЙЙЙ-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-!!!

Это что такое?! Почему она так верещит?! Её таращит, словно в вену ей вкатили пару кубиков гормонального стимулятора «Оргазмотрон-215»: изготовлен учёными специально для марсианской орбиты или демографического криза – когда все бабы Земли разом потеряют интерес к мужикам.

Резким, нетерпящим возражений рывком бицепсов я разворачиваю Машку тыльной поляной. Сладкий момент коитуса – въезд Христа на ослице в Иерусалимские врата. Но вместо Христа мой 17-сантиметровый неваляшка.

Поплыла, замычала…

Запищала слюнявыми вагинальными складками. Аж закрутило, заискрилось в переносице чем-то алым, муторным. Приятно – до одури! Стал двигать стенобитным орудием. Чередуя глубокие засоды с подростково-кроличьими. Кровать под нами заскрипела, как кусок пенопласта по стеклу. Замял растопыренными пятернями ходкие грудки. Мычание перешло в плаксивые вскрики. Соседи за стеной записали на мой счёт очередной смертный грех. Ничего, за такую округленькую жопенцию я готов жариться у чертей на адских сковородках до Второго Пришествия…

***

У неё даже пресс кубиками на животе! Здоровско! Надо бы втянуть свой пивной мамонище, но не до того – уже 58-ю позу сменили. Кама, которая с утра, такого ещё не видела.