Елена Рахманина - Разрушу твою жизнь

Поднимаю на него безумный взгляд, намереваясь исполнить задуманное, и в следующую секунду раздаётся стук в дверь.

В комнату возвращается моя дородная знакомая. Вся красная, запыхавшаяся. Покрытая по́том, будто бежала сюда на всех парах, преодолевая подкатывающий инфаркт.

– Извините, мы сейчас вам другую девочку дадим. Эту нельзя, – запинаясь, объясняется она, глотая воздух.

Я наблюдаю за всем оторопело, не веря собственным ушам.

– Что? – свистит сквозь гнев мой первый клиент. – Да ты знаешь, кто я такой и что тебе за это будет? Вон пошла отсюда!

Вслед за мамкой в комнату заходят амбалы, намекая на то, что устраивать истерики бесполезно.

– Выметайся, – кивает мамка в мою сторону, и я торопливо следую этой рекомендации. – Тебя повезут в другое место. Не менее интересное.

Глава 8

– Куда? – спрашиваю на автомате, запоздало соображая, что правды мне никто не скажет.

Мамка неприязненно меня разглядывает, раздражаясь от самого факта моего существования. И по глазам вижу, как ей будет приятно причинить мне боль. Хотя мы с ней едва знакомы.

– Поторапливайся, если не хочешь остаться здесь и сначала удовлетворить первого клиента, – мерзко усмехается, покручивая на пальце ключи.

На негнущихся ногах я проковыляла вон из этой каморки, которая будет сниться мне ночами в кошмарах. И только сейчас ощутила, насколько пережитое оказалось страшным. А ещё недавно лишиться девственности с тем, кого я вижу впервые в жизни, – неизбежным.

Пока шла, вся обстановка размылась в одно пятно. Куда меня везут, к кому?

Обшарпанные стены, побитый ботинками пол. Множество дверей по бокам. И звуки, ранившие мой ещё невинный слух.

Они пробирались через звукоизолирующую обшивку и пугали до чёртиков. Где-то раздавались стоны удовольствия, а где-то прятались мелодии боли и страха. Мольбы прекратить пытки. Но и за это извращённое удовольствие – слышать женскую боль – заплачено. С лихвой. Чьей-то жизнью и грязными банкнотами.

Предплечья сжимали стальными тисками. Но я даже радовалась боли от грубых захватов. Она приводила в чувство. Бодрила. Не давала упасть в бездну отчаяния.

Потому что голову посещали лишь тёмные, жуткие мысли. Окружавшим меня людям я не доверяла.

Прежде чем выпустить на улицу, мне завязали глаза чёрной тряпкой. Под веками встала кромешная тьма.

Страх разливался по венам тёмной, густой жижей. Связывающей мышцы и волю.

Из ощущений остались только телесные. Чужеродные прикосновения рук. Смрадный запах пота моих конвоиров.

Я шла, пытаясь избавиться от грубого захвата, но ничего не получалось. Два амбала, что меня вели, и не думали ослабить хватку. Но разве мне привыкать к синякам.

Забросили, как ненужный товар, на дно автозака. Прикинула, какой по счёту синяк получила моя задница. Благо она у меня широкая и есть простор для кровавых разводов.

По пути ко мне не прикасались. И я расслабленно откинула голову назад, ловя глазами скудные лучи света через прорезь повязки. Чувствуя каждую кочку по пути.

И снова тысяча вопросов. Куда меня везут? Зачем?

В какой-то момент я перестала бояться. Страх отошёл на задний план, и на меня накатилось безразличие. Единственное, чего я опасалась, – это посягательств на собственное тело. Смерть порой кажется не такой страшной, если она мгновенная. Без мучений, без боли и ужаса.

Автомобиль остановился. Дверь распахнулась. Я почувствовала дуновение ветра, лизнувшего мою оголённую плоть. Обжёгшего её холодом.

– Пошли, шалава, – обратился ко мне мужчина и грубо потянул на себя, – тебя заждались.

Улица. Жар помещения, куда меня буквально всосало. Облегчение от теплого воздуха, принявшего в свои объятия. Почти блаженная нега.

Мне развязали глаза лишь тогда, когда двери лифта сомкнулись за спиной. Вытолкнули из него пинком, ударив между лопаток. Я едва не упала, когда каблуки увязли в ворсе ковра.

Погримасничала, ощущая, что даже на лице мышцы успели одеревенеть под плотной повязкой. И осмотрелась, морщась от света. Пространство вокруг казалось смутно знакомым. Хотя я здесь точно никогда не бывала.

– Шевели булками, сучка, – очередной толчок.

Хорошо тебе, амбал недоразвитый, демонстрировать силу с тем, кто тебя слабее в десятки раз. Был бы у меня ножичек, я бы давно уже вонзила его поглубже в двух упырей. Но из моего оружейного арсенала со мной лишь язык.

– Если бы твой хозяин-фетишист не нарядил меня в эти дешёвые шмотки, я бы давно от вас сбежала. – Вспомнила маслянистые глазки наркобарона. – Но боюсь, у твоего хозяина иначе не встанет. Так ведь?