Виктор Улин - Приемщица

– Астарта – египетская богиня плодородия, – спокойно пояснил Шанин, глядя как я сквозь кофточку поправляю на себе бюстгальтер. – Ее культ сопровождался разнузданными оргиями на поле будущего посева. Мы занимаемся примерно тем же самым. Только не на грядках, а в условиях нынешнего тысячелетия.

Из ЖЭУ меня отпустили без проблем и уже на следующий день я пришла оформляться в « Астарту ».

У Оксаны я подписала огромный многостраничный договор, где по пунктам были прописаны все мои служебные обязанности. Несмотря на привычку к чтению длинных документов, я так и не смогла прочувствовать его до конца.

Запомнила лишь кое-что.

При приеме продукта я должна была принимать донора либо на спине, либо на четвереньках и « не позволять себе бурного оргазма », чтобы не сорвать рабочий процесс.

Я не имела права заводить с донором разговоров и тем более выяснять его личность или его внешность, если она окажется скрытой.

А в процессе « физиологической разрядки » я была обязана выполнить все желания донора – за исключением одного варианта, отказ от которого был зафиксирован.

Последним пунктом было обязательство не заражать никого венерической болезнью и подтверждение знания о том, что в противном случае я буду привлечена к судебной ответственности.

После всего этого мне выдали белый халат – как настоящему медработнику.

Он имел модный покрой, молнию вместо пуговиц и блестящие кнопки на нагрудных карманчиках.

Я успела его только рассмотреть – доктор взял меня за руку и повел в донорский отдел пренатального центра.

По каким-то бессветным потайным коридорам, пологим пандусам и узким лестницам.

Сам отдел – дверь которого доктор открыл электронным ключом – мне понравился не просто свежим ремонтом, а чистотой, которая поддерживалась на стерильном уровне.

И в то же время тем стоял въевшийся в стены запах продукта. Будоражащий и настраивающий на какой-то новый лад.

Сначала мы попали в крошечный тамбур, дальше открывалась большая комната с глухо забеленными окнами: тот самый цех, в котором мне теперь предстояло зарабатывать на жизнь.

Там были выгорожены боксы, привычные когда-то в кабинетах физиотерапии, но без наружных занавесок. Сначала у меня разбежались глаза, потом я сосчитала: всю стену по ширине занимали семь отсеков, в каждом стояла широкая кушетка и висели большие настенные часы.

Когда мы вошли, на одной из кушеток белокурый парень ритмично дергал задницей, выше него качались темные женские ноги с плотными икрами.

Донор и приемщица работали, не обращая на нас никакого внимания.

– Вот чем вам предстоит заниматься, – сказал доктор, сделав широкий жест.

– Вижу, – просто кивнула я.

Нельзя было сказать, что простое зрелище меня не шокировало, но шок был каким-то поверхностным и почти веселым. Ведь я уже представляла себе, на что иду.

– Теперь посмотрим все по порядку. Вот тут доноры раздеваются и моются…

Доктор толкнул дверь около тамбура, я увидела маленький предбанник со шкафчиками. Оттуда можно было пройти в туалет и в душевое помещение, которое напоминало операционную. В одной из кабин шумела вода. Там стоял высокий мужчина и намыливал себя красным и пенистым – явно взятым из диспенсера, сверкавшего на белой кафельной стенке. Увидев нас, он повернулся спиной. Я смотрела на узкий белый зад, поросший темными волосами, и с неожиданным предвкушением думала, что через некоторое время я стану прижимать к себе точно такой же – или даже этот самый! – в то время как часть, загороженная сейчас мускулистой спиной, будет раздражать мне и зону « G » и все прочие…

– …Пойдемте в цех, – доктор тронул меня за рукав. – Этого добра еще насмотритесь.

Мы вернулись обратно; донор все еще нарабатывал продукт: видимо, обязательные пятнадцать минут еще не прошли. Я осмотрелась внимательнее. Комната оказалась очень большой – видимо, под нее приспособили рекреационный зал. С краю примостилось нечто, напоминающее гостиничный « ресепшн ».

Над высокой стойкой висели фотографии двух женщин, как около приемной Шанина. Только эти – мои ровесницы или около того – имели и лица и все прочие части тела, и сидели, вывернув ноги и растянув себе все, что могли. Лиц я не рассмотрела. Рядом висела еще одна рамка, пустая.

– Это ваши коллеги, – пояснил доктор, проследив за моим взглядом. – Третья рамка ждет вас, Анастасия. Сфотографируем завтра с распахнутой вагиной и – тоже на стену. Для полной свободы выбора.