К. ЛЬЮИС - Психосексология - хрестоматия

Черты истинной красоты обещали бы ему, если бы он их увидел, - да

позволено мне будет так выразиться - количество счастья, которое я обозначил

бы единицей, а черты его возлюбленной - такие, какие они есть, - обещают ему

тысячу единиц счастья.

Для рождения любви красота необходима, как вывеска; она предрасполагает к

этой страсти похвалами, расточаемыми в нашем присутствии той, которую мы

должны полюбить. Очень сильный восторг придает решающее значение малейшей

надежде.

В любви-влечении и, может быть, в первые пять минут любви-страсти

женщина, которая заводит любовника, больше считается с представлением о нем

других женщин, чем со своим собственным.

Отсюда успех принцев и военных...

СТЕНДАЛЬ А. О любви. Философия любви. Сборник. Ч. 2. - М 1990, с.

290-300.

В период начавшегося в 1910-1911 гг. в России охлаждения к проблемам пола

появилось в Германии психосоциологическое исследование сексуального кризиса

Греты Мейзель-Хесс... [8]

Свежестью веет от книги, исканием правды проникнуто яркое, темпераментное

изложение, в котором преломляется трепетная, много пережившая, богатая

женская душа. Мысли Мейзель-Хесс не новы - не новы в том смысле, что они

реют в воздухе, что ими пропитана вся наша моральная атмосфера.

Каждый втайне от других передумал, перестрадал проблемы, разбираемые ею,

каждый мыслящий человек теми или иными путями пришел к выводам,

запечатленным на страницах Сексуального кризиса; но по въевшемуся в нас

лицемерию открыто мы все еще поклоняемся старому, мертвому идолу -

буржуазной морали. Заслуга Мейзель-Хесс та же, что и ребенка в сказке

Андерсена она посмела со спокойным бесстрашием крикнуть обществу, что на

короле нет рубашки, что современная половая мораль - пустая фикция...

Подвергая последовательному анализу все три основные формы брачного

общения между полами легальный брак, свободный союз и проституцию,

Мейзель-Хесс приходит к пессимистическому, но неизбежному выводу, что все

три формы одинаково засоряют и извращают человеческую душу, разбивая всякую

надежду на длительное и прочное счастье, глубоко человеческое общение душ.

При неизменном, стационарном состоянии психики человека из затяжного

сексуального кризиса нет выхода.

Распахнуть заповедную дверь, ведущую на вольный воздух, на путь более

любовных, более близких, а следовательно, и более счастливых отношений между

полами может лишь коренное изменение человеческой психики - обогащение ее

любовной потенцией.

Каковы главные несовершенства, каковы теневые стороны легального брака В

основу легального брака положены два одинаково ложных принципа

нерасторжимость, с одной стороны, представление о собственности, о

безраздельной принадлежности друг другу супругов - с другой.

Нерасторжимость брака основывается на противоречащем всей

психологической науке представлении о неизменности человеческой психики в

течение долгой человеческой жизни. Современная мораль предъявляет достойное

смеха требование, чтобы человек во что бы то ни стало нашел свое счастье,

она обязывает его сразу и безошибочно найти среди миллионов современников ту

гармонирующую с его душою душу, то второе Я, которое одно обеспечивает

брачное благополучие. И если человек, а особенно женщина, в поисках за

идеалом будет брести ощупью, терзая свое сердце об острые колья житейских

разочарований, общество, извращенное современной моралью, вместо того, чтобы

спешить на помощь своему несчастному сочлену, начнет мстительной фурией

преследовать его своим осуждением...

Открытую смену любовных союзов современное общество, озабоченное

интересами собственности (не вида и не индивидуального счастья), готово

рассматривать как величайшее для себя оскорбление... Нерасторжимость

становится еще нелепее, если представить себе, что большинство легальных

браков заключается втемную, что брачующиеся стороны имеют лишь самое

смутное представление друг о друге. И не только о психике другого, более

того - совершенно не ведают, существует ли то физиологическое сродство, то

созвучие телесное, без которого брачное счастье неосуществимо. Пробные

ночи, говорит Мейзель-Хесс, широко практиковавшиеся в средние века, далеко

не неприличный абсурд; при иной социальной обстановке в интересах расы,