Желтая пресса просто обожала кавалера Таэлью и принцессу Филавандрис. Каждый из них и прежде давал множество поводов для сплетен. Но вдвоем они вытворяли такое, что меркли самые разнузданные выдумки репортеров. Всякий раз, когда казалось, что им нечем удивить столицу, они придумывали что-то новенькое. Последней каплей стал обручальный браслет из сапфиров и изумрудов на руке Фэйд. Это был устаревший обычай, даже немного скандальный. Надевая браслеты, влюбленные клялись в любви и верности перед всем миром. Нынешний криданский институт брака подобных крайностей не предполагал.
Весь город долго судачил, где Эсса Элья носит свой браслет. Предположения выдвигались самые оригинальные. Конец непристойным домыслам положила горничная, помогавшая актеру переодеваться перед спектаклем. Обручальный браслет из таких же сапфиров и изумрудов красовался у него на талии. Фэйд не мелочилась.
Итильдин нервничал так, будто был простым смертным каким-нибудь дворником, а не принцем эльфийского народа, и ждал к обеду саму королеву Ингельдин с консортом и десятком придворных, а не собственного племянника. Таэссу, разумеется, сопровождала Фэйд как ни крути, особа королевской крови, даже записанная в длинную очередь к трону. Но для Итильдина в ней всегда было больше от отца-степняка, чем от матери-принцессы. А уж как степняки равнодушны к тому, что едят и пьют, а тем более к тому, с какой посуды и скатерти, ему было известно не понаслышке. Но Итильдин все равно не мог побороть смутное беспокойство, какое-то нервное возбуждение, заставлявшее его совать нос во все кастрюли, мешая повару, перебирать бутылки коллекционного вина, без нужды поправлять салфетки, приборы и букеты цветов на столе.
Таэсса неделю как официально переехал к Фэйд. Это был его первый визит в родной дом в качестве гостя. Без Таэссы в доме стало одиноко, на перилах лестницы больше не висели чулки и шарфики, в прихожей не валялись туфли на каблуке, и Фэйд больше не врывалась с утра пораньше, щелкая стеком по голенищу сапога, чтобы вытащить заспанного Таэссу на конную прогулку. Конечно, он и раньше ночевал дома едва ли каждую третью ночь. Но теперь птенец навсегда вылетел из гнезда, что было горько и радостно одновременно. Невозможно не радоваться, глядя, как неприлично счастливы эти двое. О, конечно, в глазах стороннего наблюдателя они цапались беспрерывно, как кошка с собакой. Таэсса изощрялся в остроумии и напропалую флиртовал с любым человеком в штанах, невзирая на пол и возраст, а принцесса грозилась отходить его плеткой и отобрать все подаренные брильянты. Она мяла его великолепные наряды, вытаскивала шпильки из прически и оставляла на его нежной коже засосы, бросающиеся в глаза буквально всем. Он швырял из окна ее букеты, поднимал скандал из-за каждого пустяка, тратил ее деньги, как свои, не выпускал из постели сутками, а потом заставлял добиваться близости чуть ли не на коленях. И минимум раз в неделю грозился разрывом.
Было немного жаль, что среди всего этого безумия Сайонджи почувствовал себя лишним. Он ворчал, что Фэйд и Таэсса слишком напоминают ему матушку и отца. Итильдин смеялся, представляя Рэнхиро в женском платье и с веером. Что-то общее между этими парами было: наверное, та кипучая энергия, с которой они старались превратить свой союз из мирного сосуществования в поле боя или, скорее, в спорт, в состязание воли, в азартную игру. В поисках тихой гавани Сайонджи даже стал поглядывать в сторону Итильдина. Итильдин мягко, но решительно развеял его надежды и посоветовал попробовать в жизни что-то новенькое, а не тянуться к тому, что знакомо буквально с пеленок. Сайонджи совету внял и внезапно нанялся охранником к аристократу, собирающемуся посетить Арислан. Аристократ был красивым, холеным, напыщенным, и можно было не сомневаться, что новый охранник каждую ночь ставит его в известную позу, потому что именно это юный бездельник обожал делать с холеными напыщенными аристократами намного старше себя.
Карета подъехала, каблучки Таэссы застучали по дорожке к дому, и острый слух эльфа сразу же уловил обрывки ссоры. Таэсса причитал:
— Как ты вы могли со мной так поступить, леди Филавандрис? Как мало вы меня цените! Вы совершенно не подумали обо мне! Теперь вы станете пренебрегать мной в два раза… нет, в десять раз чаще!
У Итильдина мелькнуло несколько предположений, о чем речь: внезапная поездка, некупленная безделушка, новое торговое предприятие что-нибудь в этом роде. Однако даже пророческий дар не подсказал эльфу истинную причину ссоры. Обнявшись с дядей, Таэсса обиженно пожаловался:
Читать дальше