Игорь Куберский - Америка-Ночки

Где-то справа, в непосещенном заповеднике остались позади знаменитые секвойи – стометровые старушки, пережившие свое детство еще до рождения Христа. Где-то на Биг-Суре истаял вдали домишко патриарха американского эрочтива Генри Миллера. Теперь там селятся благодарные сексуальные меньшинства, явно по недоразумению принявшие его за своего.

Прощай Сан-Франциско. Прости меня, Крис-2, мне бы не понравились твои усталые, в креме, пальцы. Будь ты богатой, я бы восхищался ими, каждому я дал бы имя и поутру лобызал бы их вместе и поврозь...

Размышляя о будущем, я понял одно – надо отбросить идею запудрить кому-нибудь мозги через чресла. Мозги отдельно – чресла отдельно. Американские чресла работают автономно. Вспомним того же старикана Миллера. К тому же, он путался в основном с потаскушками, что, так сказать, организационно, с точки зрения мужской предприимчивости не стоило никакого труда.

Ясно, разъезжай я на «линкольне», спали бы со мной взахлеб. А так лишь впроброс, впромельк – из чистого любопытства. Опять же недорого. За рыбку со свечкой.

Надо попробовать просто пожить – с той же Стефани. Англия – не Америка, великолепная, скажу вам, дамы и господа, страна. Дубы, замки, Биг Бен опять же. Скучновато, конечно, но надежно. ПОТОМУ ЧТО КОРНИ. А тут ничего такого нет. Все как перекати-поле – сел, сунул свой домишко в трейлер и поехал, укусив гамбургер, обсыпанный кунжутом.

Это еще мне Крис говорила в открытом ресторане на берегу океана. Американцы не любят проблем и решают их просто – меняют партнеров, переезжают в другое место. Никто никому в душу не лезет. Да и есть ли она у них?

Душевная приязнь – туфта.

ПОТОМУ И НЕ ПРИВЯЗЫВАЮТСЯ.

В шесть вечера Стефани встречала меня на условленной остановке. Договорились, что она меня сама узнает – узнала. Я бы нет – всегда ведь ждешь большего, так мы устроены. Но в общем она была ничего – почти с меня ростом, породистый нос, доставшийся англичанам явно от римлян, руки красивые, губы бантиком. Умный взгляд больших карих глаз. Приветлива. Была в каком-то коротеньком манто – не меховом, а из шерстяных ниток. Бедна, но с претензиями. Сели в ее машину – огромную, исправную, хотя одной ногой – уже на автомобильной свалке. Внутри пахло перегретым мотором.

От самой же Стефани пахло хорошо.

Но главным было не это. Главное – в Эл-Эе было тепло. Градусов двадцать по Цельсию. Зимнее лето. Тихо струились листья в закатном свете. Легкий нежный ветерок. И я сразу перестал кашлять.

В Пасадену не хотелось, и мы до нее не доехали. Остановились раньше, на Игл-Рок, поднялись по лесенке мимо дома с садиком и оказались перед крыльцом другого – добавочная дверь с сеткой от насекомых, ключ под половиком, прямо как где-нибудь в Крыму. Внутри чисто, почти красиво, цветы в вазе, и – Господи! – тепло. Прискакал какой-то кошачий. Маленький и всего один.

Раздевайтесь, отдыхайте.

До трусов? – чуть не брякнул я, охмелев от уюта.

Но в любом случае сначала надо было поесть. Да и литровая бутылка уже приветливо стукнула передо мной донышком о низкий столик. Калифорнийский рислинг. Примерно, пять долларов.

Умею ли я готовить?

Не очень. Хотя и веду холостяцкую жизнь.

Так, я холостяк... Сообщение было воспринято явно положительно.

Да, в Питере она была, правда, всего неделю в восемьдесят восьмом году. На книжной ярмарке – служила тогда в одном издательстве. Да, город красивый, но ужаснули пустые прилавки магазинов и очереди.

Очереди? Даже я успел забыть, что это такое.

Я сидел, потягивая вино, а Стефани готовила за открытой на кухню дверью обедец. Я смотрел, как она движется, как ходят под мягким свитером ее солидные груди, и с каждой минутой она нравилась мне все больше. Крупная женщина. И хотя я всегда предпочитал маленьких, с крупными все получалось легче. Вино меня быстро разобрало, и я подтянулся к кухне.

Так все-таки что я умею?

– Чистить овощи и резать их на мелкие кусочки, – сказал я.

– Это много, – сказала Стефани и поручила мне овощи.

Я старательно помыл и нарезал, как было велено. Разве что мельче, чем требовалось. Ну, это от радости. У половины из овощей я не знал названий.

– Может, вы хотите мяса? – спросила Стефани, – я его почти не ем.

– Мясо на ночь вредно, – покривил я душой.

Стефани бросила мои овощи в кастрюльку на плите и сняла передник.

– Теперь подождем... Почему-то хочется выпить. Обычно мне не хочется.

– Это потому что у вас нет собутыльника, – пошел я в разведку.