Игорь Куберский - Америка-Ночки

– Все, спасибо, – пожал мне руку несколько раздосадованный Джейк, хотя победа все равно оставалась за ним. – Сожалею, но мне пора на службу. Сильвия отвезет вас.

Отвезет? А как же обед? А урок русского языка, наконец? Или репетитору не положено выигрывать ни сета?

Оказалось, что сегодня Кэти занята, а меня, значит, просто проверяли на вшивость.

Я глянул в голубое нутро бассейна, в котором мне не предложили окунуться, и, выпив стакан сока, пошел за Сильвией в дом. В огромном холле, разгороженном так, что он был одновременно кухней, детской и столовой, я с удивлением обнаружил еще двух детей – трехлетнего Джонатана и семилетнюю Джессику. Похоже, имена им придумывал сам Джейк. Тут же находилась и служанка, отвечающая за все три направления, – она нарезала овощи, а Джессика раскладывала их по тарелкам.

– Она из Эквадора, – шепнула мне накрывавшая на стол Кэти. Прозвучало это так, будто мы со служанкой были соседями.

Джонатан смотрел мультяшки в своей выгородке и не обратил на меня внимания, за что получил выговор от Сильвии. Тогда он нехотя поднялся на свои маленькие ножки, подошел ко мне и, руки по швам, энергично тряхнув головой:

– Джо.

В нем уже была горделивая независимость будущего президента компании а, может, и сенатора от штата Калифорния. И каким-то шестым чувством привилегированного отпрыска он уже знал, что я здесь никто и звать никак.

Ему не терпелось вернуться к себе.

– Патриция говорила, что вы журналист... – восстановила мой эфемерный статус Сильвия. – Мы с вами коллеги. Я работаю на телевидении в отделе новостей.

Зачем? Я бы на ее месте не работал.

– Перекусите с моими девочками, я сейчас вернусь, нам с Джонатаном нужно в город, – сказала она и по широкой лестнице пошла на второй этаж. Слыша четкий стук ее узких туфелек на низком каблуке, я не удержался и посмотрел, как она поднимается. Она была великолепно сложена, и, если бы не несколько портящий выражение лица слишком серьезный, какой-то беспокойный взгляд, вполне могла бы и сегодня стать «Миссис Америка». Маленькая точеная головка со строго собранным на затылке волосами делала ее похожей на змею. От нее веяло интеллектуальным холодком.

Вместе с Кэти и Джессикой я уныло поклевал фруктово-овощной салат. Обе с двух сторон ухаживали за мной, как сестры милосердия. В отличие от Джонатана, которого одновременно пыталась накормить служанка, они были прекрасно воспитаны, хотя по-светски раскованны.

Вернулась Сильвия в ярко-зеленом, обтягивающем платье, довольно коротком для матери троих детей, хотя очень идущем ей. Только теперь я заметил, что у нее зеленые глаза. На руках ее позванивали ажурные серебряные браслеты – несколько ожерелий старинного серебра украшали шею. От нее пахло духами «Фаренгейт», – Бесси на каждую ночь кропила подмышки чем-нибудь новеньким, и в запахах я поднаторел. Лицо Сильвии осталось без макияжа и было очевидно, что она нарядилась не для меня, да и едва ли нарядилась, и ей безразлична моя реакция. Да и при чем тут моя реакция.

Нас поджидал то же великолепный семейный бьюик мышиного цвета.

Она посадила Джонатана сзади в специальное детское сиденьице, пристегнула ремнем, села рядом со мной, включила зажигание, положила свою смуглую в кольцах руку на набалдашник рычага переключения скоростей и мы тронулись с места.

– Ну так вот, – сказала она ровным тоном, словно продолжая прерванный разговор. – На региональном телевидении я веду новости культуры. И мне подумалось, почему бы нам с вами, Питер, не сделать беседу. Вы сказали, что уже полтора месяца в Калифорнии. Наверняка, уже отложились какие-то впечатления, какие-то мысли. Можете поделиться с нашими зрителями? Мы, американцы, любим про себя слушать...

Господи, кто-то будет меня снимать, слушать! На мгновение я чуть не зауважал себя. Да, впечатлений, дорогие телезрители, масса, хотя особого, так сказать, деликатного свойства... И как джентльмен, я бы предпочел хранить благородное молчание. Да, канечна, американски леди – эта есть атлична, лучши на свьете дженщин есть.

– Денег не обещаю... – продолжала Сильвия. – У нас общественный канал, рекламы ноль. Но так, – в раздумии подняла она плечо, – почему бы и нет? По-моему, может получиться забавно. For the hell of it.

Да, вот именно – от нечего делать. Вы ребята, зажрались. Зачем вам бедный озабоченный русский, бегущий как таракашка вдоль глухого плинтуса в поисках теплой сытой щелки. Мой чуткий нерв не улавливал в Сильвии ни грана личного расположения ко мне. Даже собственная благотворительность не грела ей сердце.