Марк Ренуар - Пятьдесят три карты

но посмотрел на револьвер и ко мне медленно стало возвра

щаться спокойствие, перешедшее в апатию. Стреляться мне уже

не хотелось. Я заинтересовался, почему не произошел выстрел.

Взвел курок и, наставив пистолет в форточку, выстрелил. Зву

ка я не слышал. Браунинг выпустил ослепительный язычок пла

мени и с диким криком поднялась с соседнего дерева стая сон

ных галок. Через минуту прибежала хозяйка.

- Что случилось?

- Ничего, я испытывал новый пистолет. Прошу извинить ме

ня за причиненное беспокойство.

Дама мило улыбнулась.

- О, ничего, я думала, лезут воры. Спокойной ночи, гос

подин Кренке.

- Доброй ночи.

Хозяйка ушла. Совершенно успокоившись, я принял ванну и,

накинув на голое тело халат, сел к столу писать письмо Мари.

Я хотел ей об'яснить все и рассказать про карты. Но письмо

не клеилось, и я бросил ручку. В гостиной на первом этаже

басом пробило 12 ударов. В углу на диване кто-то завозился.

Я зажег большой свет. Наивно выпучив глаза, на меня с нес

крываемым интересом смотрела причудливо одетая девушка со

смешными переплетенными косичками, перевязанными у самой го

ловы красными ленточками. На ней были синие шелковые чул

ки-рейтузы и белый в красный горошек бюстгалтер, туго стя

нувший круглые, как шары, груди. Она сидела, поджав под себя

ноги и опершись руками за спиной. Мы долго, молча, наблюдали

друг друга. Я заговорил первым.

- Ну, здравствуй, пупсик!

- Здравствуйте.

- Как тебя зовут?

- Не знаю.

Я подошел к ней и сразу же захотел проникнуть под бюс

тгалтер, она встрепенулась и отстранила меня рукой, твердо

сказала:

- Не шалить.

- Ну, а что тогда делать?

Она усмехнулась.

- Все вы одинаковы.

- Кто это вы?

- Мужчины. Неужели нельзя иначе обращаться с женщиной?

Я помолчал.

- Как это иначе?

- Хотя бы повежливей. Я у вас еще не более 10 минут.

Она встала с дивана и, осторожно ступая по полу на паль

чиках, прошла к столу.

- Мне кажется, что в определенном возрасте мужчины

по-особому относятся к женщинам, и, предупреждая мой вопрос,

продолжала назидательным тоном:

- Типы лет 18-19 относятся к женщине с благоговением,

как к божеству, они испытывают больше прелести видеть ее,

чем чувствовать. Они всегда нерешительны и ждут от женщины

чего-то необыкновенного... Молодые люди лет 20-28 еще вос

торженно влюбчивы и стремятся как можно больше почувствовать

и увидеть. Они уже более развязны, но еще сумасбродны и

смешны... Мужчины 28-35 лет - сама страсть. Они забывают

посмотреть на ту, с кем живут, и упиваются одним ощущением

ее. Они гасят свет прежде, чем лечь в кровать, потому что

стесняются сами своих безудержных порывов страсти; делающих

их порой безобразно пошлыми. В возрасте от 35 до 42 лет рас

судок мужчины уже властвует над плотью. Они долго и тщатель

но выбирают предмет своей любви и поклонятся ему, как будто

живут не видением, а ощущением, создавая такие утонченные

формы своих сношений с женщиной, что порой безумно очаровы

вает молодых и неопытных девушек, и не позволяет себе ничего

грубого и непристойного по отношению к женщине. Во всем у

них лоск и вежливость, достойные подражания. С 48 лет мужчи

на, чувствуя свою физическую слабость, становится еще более

скуп на плотскую близость и возмещает это, как может, флир

том и ухаживанием за женщиной, не слишком строго выбирая

возраст и внешность... Эти люди всегда галантны и милы. Они

почти безвредны. И только иногда вспышка бурной страсти по

вергает их в водоворот вожделений и ощущений, из которого

они вываливаются еще более немощными и постаревшими.

После 60 лет мужчина преврашается в сосунка.

Она засмеялась и умолкла.

- Откуда вы это знаете?

- Люди говорят, а я проверяю... Вам 25-26 лет. Не правда

ли?

- Вы не ошиблись, я на рубеже этих двух возрастов.

- С вами нужно быть поосторожнее, - лукаво прищурив гла

за, сказала она, - вы развязны и сумасбродны.

- Чепуха.

- Если чепуха, попробуйте вести себя, как юнец. Не при

касайтесь ко мне , а наоборот, изобразите искреннее раболе

пие и преклонение предо мной. Не можете...

- Я не протестую, - смущенно пробормотал я, сбитый с

толку ее глубокомысленной прозорливостью. - ну хорошо. Я не

буду изображать наивного восхищения вашей красотой, но я не

прикоснусь к вам, раз вы считаете это невежливым и бестак

тным.

- Я этого не говорила, - быстро ответила она, - если бы