Селия Хаддон - Рыжий бродяга Тоби. Кот, подаривший утешение в самые трудные дни

Тоби явно считал меня своей спасительницей, и его реакция была единственным случаем кошачьей благодарности в моей жизни. Все остальные кошки воспринимали мою любовь как должное. Они считали, что я просто обязана уделять им внимание и заботиться. В их представлении наши отношения были примером поклонения человека кошкам.

Эмоциональная зависимость кошек меня не устраивает, я чувствую, что независимость свойственна им от природы. Поэтому и ждала, что привязанность Тоби ко мне со временем пройдет, и даже надеялась, что это вовсе не благодарность, а стремление быть поближе к источнику пищи. А может быть, кот боялся, что его снова бросят? Наблюдая за мной, не пытался ли он убедиться в том, что я не предам, как прежние хозяева?

За мной постоянно слонялся мяукающий кот. Такое внимание льстило, но хотела-то я совсем другого. Тоби должен был стать котом Ронни.

Главная проблема в их отношениях заключалась в чисто собачьей преданности кота мне. Он ходил за мной следом и буквально отталкивал Тилли в сторону, протискиваясь между ней и мной – оказался настоящим собственником. Я не теряла надежды, что Тоби полюбит Ронни. Если бы мне нужен был настолько привязанный любимец, то я могла бы подобрать бездомную собаку, а не кота.

Когда неделя с сиделкой закончилась, мы с Ронни снова остались вдвоем на три недели. Я начала приучать Тоби днем сидеть на постели мужа. Тилли не испытывала ни малейшего желания так поступать. Если я сажала ее на постель, она тут же спрыгивала на пол. Кроме того, кошка иногда царапалась. Если ее что-то пугало или кто-то случайно причинял боль, Тилли тут же выпускала когти. Ее вряд ли можно было считать надежным компаньоном человеку, кожа которого повреждалась от малейшего прикосновения.

Тоби же не царапался никогда – он не выпускал когти даже в состоянии полнейшего ужаса. Ронни показалось, что кот как-то раз укусил его, но муж ошибся. Тоби вполне мог стать верным и надежным другом. Мы приучили новичка к лотку, избавили его от блох – он стал совершенно здоровым котом без малейших гигиенических проблем. Настало время проверить, сможет ли Тоби подружиться с Ронни.

Сначала я стала сажать кота на колени Ронни, когда тот сидел в кресле. Ничего не вышло: Тоби просто спрыгивал. Как большинство моих кошек, он не любил сидеть на коленях, не хотел сидеть даже на моих коленях, и мне приходилось заманивать его лакомствами. Но, съев корм, кот тут же убегал. Конечно, я могла удержать его, и он подчинялся, но все тельце напрягалось, и я чувствовала, что при первой же возможности Тоби сбежит.

Конечно, ему нравилось находиться рядом со мной: кот с удовольствием прижимался ко мне на диване, когда я смотрела телевизор по вечерам или дремала после обеда, однако сидение на коленях казалось ему неестественным.

Поэтому я решила подружить их с Ронни по-другому. После обеда муж обычно спал, и это время показалось мне самым подходящим. Я буду поблизости, на диване, и, если что-то пойдет не так, всегда смогу вмешаться. Но все получилось – я посадила Тоби на высокую больничную кровать Ронни, и он сразу же устроился на одеяле, привалившись к боку мужа.

Казалось, кот чувствует боль Ронни. Он просто примостился в удобном месте, не пробираясь в самый центр постели, как это делают многие кошки, и поскольку лежал на одеяле, а не под ним, то не касался тела мужа и не мог причинить ему никакой боли или вреда: одеяло служило надежным барьером.

На постели Ронни Тоби лежал очень тихо – он вел себя гораздо спокойнее, чем на диване рядом со мной. Оба мирно дремали, и по выражению лица мужа я видела, что кот его успокаивает. Я смогла спокойно оставить их вдвоем – мне даже не нужно было постоянно находиться рядом.

Когда Ронни просыпался и звал меня, я просто снимала Тоби с постели, а когда возвращался в постель, то усаживала кота на одеяло, и они оставались вдвоем. Тоби идеально подходил для этой задачи. Он вовсе не горел желанием постоянно носиться по дому, все разнюхивать и принимать участие во всех делах. В этот период жизни кот был просто счастлив ничем не заниматься, а просто спать.

Иногда я заглядывала в комнату и видела, как Тоби валится на спину, выставляя на всеобщее обозрение свой пушистый розовый живот, но при этом лежал на одеяле параллельно телу Ронни. Казалось, кот вполне счастлив, только и ждет, когда его усадят на кровать. Спрыгнуть оттуда сам он не мог: кровать была очень высокой, а задние лапы у животного не отличались силой.