Селия Хаддон - Рыжий бродяга Тоби. Кот, подаривший утешение в самые трудные дни

Примерно через месяц стало ясно, что права я. Уильям не только не скучал по Джорджу, а был счастлив, что тот исчез. Кот стал более жизнерадостным, катался по ковру у наших ног в гостиной, а раньше лишь просто прыгал и сидел на подоконнике, стал залезать к нам в постель. Он пришел в себя, если можно так сказать. Прежнюю осторожность сменила расслабленная уверенность.

Впервые в жизни Уильям был единственным котом и не собирался упустить ни минуты этого счастья.

Ему очень нравилось фотографироваться. Когда меня фотографировали для того, чтобы разместить фотографию в статье или на обложке книги, Уильям непременно должен был стать частью снимка. Он просто приходил и оставался.

Помню, как давала интервью о кошках небольшой телевизионной компании. Они прислали оператора, который и снимал, и задавал вопросы. Впрочем, тому мужчине мало что удалось – оператор просто перестал снимать меня и целиком сосредоточился на Уильяме. Кот и сидел, и катался, и забирался на камеру. Он был счастлив стать звездой этого шоу. Я так и не увидела, что вышло из той съемки. Если ее кто-то и использовал, то зрители увидели лишь исключительно красивого серо-белого кота и услышали не столь красивый женский голос за кадром.

От потери Джорджа Ронни оправился быстрее, чем я. Он всегда отдавал предпочтение Уильяму – тот был ему дороже любой кошки, хотя Джордж его часто веселил.

К этому времени муж стал плохо ходить, а Джордж вечно крутился у него под ногами, и это заставляло Ронни нервничать. Уильям был старше и спокойнее. Они с Ронни часто уходили прогуливаться по проселочной дороге: оба шли медленно, и это устраивало обоих. Уильям иногда задерживался, чтобы разнюхать, что творится за очередной оградой, но потом обязательно догонял Ронни.

Последние месяцы жизни Уильяма – это череда сказочных закатов, которые бросали золотистые отблески на его шкурку и посверкивали в его золотых глазах. Я отдала бы все на свете, лишь бы вернуть их обоих – увидеть, как эти коты идут ко мне по проселочной дороге и закатное солнце светит им в спину…

Грация и красота Уильяма превратили Ронни в настоящего кошатника. Превращение было настолько кардинальным, что однажды в морфиновых галлюцинациях он посмотрел вниз и увидел на полу маленького серого котенка.

– У меня нет котят, я их просто вижу, – сказал муж.

– Наконец-то ты стал настоящим кошатником, как я, – пошутила я.

– Ты обратила меня, – ответил Ронни.

На самом деле, обратил его Уильям, а вовсе не я. Красота этого кота изменила отношение мужа к кошкам – мне это никогда не удалось бы. Уильям его абсолютно очаровал.

После Уильяма в нашем доме несколько месяцев жил кот Бумер. Потом мы нашли для него дом и какое-то время жили без кошек, а в 2010 году я взяла маленькую темно-коричневую черепаховую Тилли. Бедная кошка полтора года прожила в местном кошачьем приюте, но затем у нас из запуганного животного превратилась в нежную, любящую кошку. Она любила и меня, и Ронни, хотя не слишком демонстрировала любовь к последнему.

Думаю, муж чувствовал себя немного исключенным из наших отношений.

– Когда я слышу, как ты по-настоящему нежно что-то говоришь, – сказал он однажды, – я точно знаю, что ты разговариваешь с Тилли, а не со мной.

Тилли помогала мне оправиться после операции по поводу рака груди и заботилась о Ронни, у которого обнаружилось целых два рака.

Конечно, мне помогали. Каждое утро в семь часов приходили сотрудники агентства, помогавшие Ронни умыться и одеться. Сначала они спускали его на лестничном лифте в душ на первом этаже. К сожалению, позже муж слишком ослабел, чтобы пользоваться душем – не мог сидеть даже на стуле, и тогда его стали мыть с головы до ног прямо в постели.

Эти женщины были очень заботливы – Кэрол, Мэри, Ева, Габриэла, Джорджи и другие. Я восхищалась безграничной добротой и удивительными навыками сиделок. Работа не слишком хорошо оплачивалась, но они выполняли свои обязанности спокойно и вежливо, а ведь некоторые обязанности были весьма неприятны. Доброта этих женщин вдохновляла меня – и тогда, и сейчас. Думаю, а точнее, я уверена в том, что они любили Ронни. Я слышала, как он рассказывал им истории из жизни военных корреспондентов.

Мы никогда не знали, кто придет на следующий день, да нам это было неважно: они все нам нравились.