Селия Хаддон - Рыжий бродяга Тоби. Кот, подаривший утешение в самые трудные дни

– Тебе нужно переклеить обои, папа.

– Да ладно, – отмахнулся он. – Я все равно скоро умру. Они увидят, как меня выносят.

К счастью, в тот день мачеха отправилась к своей тоже больной матери, поэтому я смогла побыть с папой подольше.

– Не бойся смерти, – сказал мне Ронни, когда я собиралась к отцу. Он-то видел немало смертей, когда служил в армии. – В мертвецах нет ничего страшного. Ты видишь тело и понимаешь, что человека уже нет здесь.

Через день мой отец умер, но меня не было рядом с ним. Мачеха оставила отца для себя.

Похорон в традиционном смысле слова не было. В завещании папа написал, чтобы с его телом «обошлись максимально дешево, насколько позволяет человеческое достоинство». Уважая его последнюю волю, мы отправились в крематорий и наблюдали, как гроб исчезает за дверцами. Не было произнесено ни одного слова прощания. Моя мачеха, брат и мы с Ронни вошли, сели, увидели, как гроб исчезает, и разошлись.

Момент смерти отца совпал с превращением Мурлыки в опытную и опасную охотницу. Казалось, она унаследовала эту страсть папы: в молодости он много охотился при любой возможности, в среднем возрасте шесть дней в неделю. У нас были две стаи гончих, которые чередовались. Уверена, при возможности отец занимался бы этим и по воскресеньям. Я не одобряю охоту – ни у людей, ни у кошек, но понимаю, что у кошек нет морального выбора: охотничий инстинкт у них врожденный.

В Лондоне Мурлыка поймала только подбитого голубя. Возможно, там просто нечего было ловить. В Сомерсете же она начала охотиться на мышей. Крыс кошка никогда не трогала, а кролики жили на холме в двух полях от нас, и эту территорию охотница не считала своей. Так что животные были в безопасности.

Одно лето мы провели не в Сомерсете, а в Оксфордшире, и там Мурлыка открыла для себя фазанов. Местный фермер каждый год выпускал в лес сотни фазанов для охоты. Первые недели жизни они проводили в специальных загонах, а потом могли жить, где хотели. Птицы были совершенно не приспособлены для существования в природе, и большинство из них никогда не видело кошек.

Поскольку фазаны привыкли, что люди регулярно их кормят, они приходили к нашему дому и часами бродили в саду как обычные куры, а не как охотничья дичь. Мурлыка была от них в восторге. Все лето она безжалостно бросалась на фазанов, как только они оказывались в пределах досягаемости. Затем кошка останавливалась, отряхивалась и шла прочь, словно ей и в голову не приходило никого ловить.

Фазаны были для нее слишком крупными. Я буквально видела, как над головой Мурлыки появлялся пузырь, словно в комиксе, с надписью: «Лучше не стоит!» Я всегда веселилась, наблюдая за смущенным отступлением кошки, она отступала с видом оскорбленного достоинства, стараясь не встречаться со мной глазами. Мой смех ей явно не нравился.

Мурлыка оставалась маленькой по общим размерам, но животик у нее был большой. Другими словами, она была пухленькой. У меня уже имелась Толстая Ада, а теперь появилась другая такая же. Еще у меня был тучный муж. «Плотный, но крепкий», – каждый раз поправлял меня Ронни. Он был очень крупным, но у мужа не было большого живота. Скорее, он напоминал большое дерево с мощным стволом – от плеч до бедер.

– Во мне 115 килограммов сплошных мышц, – заявлял муж, когда я предлагала Ронни сесть на диету.

Толстая кошка и толстый муж были на моей совести, поскольку еду готовила именно я. Я начала разрабатывать план здорового питания. Мы стали есть много зеленых овощей, хлеб из муки грубого помола и пасту. Мяса я готовила немного, и никакого сливочного масла или сливок. Я немного постройнела, а со мной и Мурлыка. Ронни вообще не похудел. Я заметила, что муж просто стал есть больше, да еще и подкармливал Мурлыку со стола! Это было ужасно. Постепенно в наш рацион вернулось сливочное масло, потом мясо, а за ним и сливки. Я проиграла эту битву.

Мурлыка остерегалась посторонних котов, но в Оксфордшире у нее появился друг. В нашем саду стал появляться большой черный кот. Его шерсть всегда была покрыта пылью, словно он спал в грязи. Впервые я встретила этого кота на стене сада, выходящей на улицу. Я как раз несла небольшой пирог с мясом, поэтому отщипнула кусочек и положила на стенку. Кот мгновенно набросился на еду.

Соседка, жившая за несколько домов от нас, спросила, не хочу ли я зайти посмотреть на котят. Она не успела вовремя кастрировать новую кошку, и у нее появились пять котят – разумеется, все черные. Я устояла перед искушением взять еще одного котеночка. Маленькие черные котята были похожи как две капли воды на нового приятеля Мурлыки. Кот времени даром не терял. В один из домов он попросту вломился и съел всю еду, приготовленную для домашней кошки.