Фрауке Шойнеманн - Первое дело таксы

Гафф, да ведь это… классно! Да, просто классно! Вот уж не ожидал от неприветливого Сникерса такого героизма.

– Друзья! – воскликнул Сникерс и обвёл кошек взглядом. – Кто готов взять на себя эту дурацкую овчарку и объяснить ей, что, если она немедленно не прекратит свои враждебные выходки в отношении кролика, в будущем её ждут большие неприятности? Добровольцы, вперёд!

– Я!

– Я готова!

– И я! – воскликнули не меньше десяти кошачьих голосов.

Гафф и ещё раз гафф! Это невероятно, но я уверен, что не ошибся: я подслушивал разговоры кошачьей команды, которая по ночам не ловила наперегонки мышей, а помогала попавшим в беду детям!

– Прекрасно, – похвалил Сникерс. – Я знал, что могу на вас положиться. Ну, а теперь пора напоследок спеть нашу песню. – Он откашлялся и затянул песню, а другие кошки подхватили её:

Клянусь моими почтенными предками, выли кошки просто ужасно! Однако я понял: ККСД – это Кошачья команда по спасению детей!

Я быстро пополз назад – надо убираться отсюда! Во-первых, потому, что мои уши не переносят кошачьего воя. Во-вторых, слово «напоследок» означает, что это секретное совещание закончилось и Сникерс и остальные выйдут из подвала по той же трубе, в которой сейчас торчал я, – и добром это для меня не кончится.

Ползти назад, впрочем, было гораздо труднее. Я слышал, как кошки, допев песню, прощались друг с другом. Если я сейчас не прибавлю газу, то скоро в этой трубе встречусь нос к носу со Сникерсом!

Я собрал все свои силы и отчаянно заработал задними лапами. ГАФФ, УФФ! Наконец я дополз до конца трубы и выскочил из неё прямо под деревья. Я слышал, что кошки уже идут по трубе. Нельзя было терять ни секунды! Повернувшись на сто восемьдесят градусов, я помчался из парка к калитке сада, с рекордной быстротой подлез под ней и через три секунды уже стоял возле двери террасы.

– Пауль! Ах ты проказник! – воскликнула Билле, как только я появился в гостиной. – Нельзя же так надолго убегать! Я уже собиралась будить маму и папу! Ты хоть представляешь, какие у нас были бы неприятности, если бы ты не вернулся?! А?

Проклятье, Билле действительно разозлилась на меня! Я поглядел на неё своим самым преданным взглядом и лизнул ей руки. Она хихикнула и больше уже не злилась.

– Ну, ладно, ладно! Но пожалуйста, больше так не делай! И давай поскорее запрём дверь террасы!

Ой-ой! Мне же нужно будет снова выйти, когда в сад вернётся косматый кот! Поэтому я сунул свою резиновую косточку в направляющую двери, когда Билле повернулась, чтобы её закрыть: может, мне повезёт и я смогу потом легко её отодвинуть.

Билле ничего не заметила и продолжала разговаривать со мной:

– Но всё-таки, малыш, я тебя накажу – не разрешу тебе сегодня спать у меня. Оставайся тут, в гостиной!

Гафф! Превосходная идея! Отсюда я гораздо лучше увижу Сникерса, когда он вернётся. Отлично!

Гафф! Ну и ну! У меня до сих пор голова идёт кругом от того, что я недавно увидел и узнал. Надо же что-то делать, как-то реагировать. Если я так и буду сидеть тут возле двери террасы, уткнувшись носом в стекло, тогда… тогда… я взорвусь!

БУМС! ТАРАРАХ! – и жесткошёрстная такса с ракетным двигателем полетит на Луну!

Я начал крутиться волчком. Всё моё тело зудело, гудело – до последнего волоска в кончике хвоста. Гафф-гафф! Я крутился всё быстрее, набирая темп – так я скоро стану чемпионом города по кручению волчком среди такс, и не только. Да что там города – мира, Вселенной.

Но тут мне внезапно пришло в голову, что зря я это делаю. Зачем бессмысленно крутиться волчком? Кто-нибудь из Швенке проснётся и отругает меня. К тому же я могу прозевать возвращение Сникерса с его суперсекретной миссии, о которой известно только кошкам – и мне!

Адская резиновая косточка, как я волновался!

Но хорошая охотничья собака отличается прежде всего тем, что может надолго застыть в позе ожидания. Например, перед лисьей норой, прудом или…

Что это? Кажется, мяуканье?

Я метнулся к двери террасы, снова прижался носом к стеклу и увидел его. Это действительно был Сникерс. Косматый, неприветливый, неряшливый кот, главарь кошачьей команды.