Автор неизвестен - Знаменитые собаки

У какого-то парижского охотника была борзая собака по кличке Наян. Однажды лакей того охотника наказал за что-то собаку своего хозяина и, быть может, не совсем справедливо. Борзая рассердилась не на шутку и вздумала отомстить своему неприятелю. Она пустилась на хитрости.

Вечером, когда хозяин ее сел за стол, чтоб насладиться вкусным обедом, он был вдруг встревожен болезненным криком Наяна. Собака продолжала испускать учащенные крики, точно получила сильный ушиб. Охотник подумал, что слуга его по неосторожности наступил на лапу собаки и причинил ей такую ужасную боль.

«Скотина! Дурак! Болван! — закричал он. — Я тебя прогоню, если ты будешь топтаться по лапам Наяна». — «Но сударь, клянусь вам…» — начал было слуга. — «Молчать! И прошу в другой раз быть внимательнее!»

На другой день во время завтрака повторяется тот же крик, и собака с воем убегает из комнаты. «Ты это делаешь нарочно, — закричал горячий охотник. — Ты, видно, не дорожишь своим местом». И долго еще бранил хозяин своего слугу.

На третий день вечером Наян снова издает крик и убегает вон из комнаты. Хозяин хотел было осмотреть лапы своей собаки, но она так спряталась, что ее не могли отыскать. «Теперь изволь убираться из моего дома», — сказал обиженный охотник.

«Убедительно прошу вас, сударь, — говорил лакей, — наблюдайте за вашей собакой. Это она лукавит, желая отомстить мне за то, что я ее наказал». — «Как? — спросил недоверчиво охотник. — Ты думаешь, что Наян хитрит?» — «Я вас прошу, сударь, прежде чем отказать мне от места, убедитесь сперва сами в том, что я не наступал на лапы Наяна».

Охотник стал наблюдать и, действительно, уличил свою собаку в ту самую минуту, как она вздумала было прикинуться обиженной. Громким неумолкаемым смехом разразился охотник. Наян удивленно остановился. Видя же, что лакей не получил выговора, вздумал было прикинуться хромым, потащил за собой как бы больную лапу. Новый громкий смех окончательно сконфузил Наяна. Собака молча легла у ног своего хозяина и с тех пор не повторяла своих штук.

Каракуш была маленькая борзая собака арабской породы и принадлежала Али-паше, потомку одной из древнейших арабских фамилий в Алеппо. С этой борзой хозяин ее ходил не только на лисиц, зайцев, газелей, но и на пернатую дичь. Каракуш умел ловить дроф и гусей. А чтобы помогать этой собаке в ее довольно странной охоте, прибегали к следующей хитрости: размочив горох или зерна маиса в водке, разбрасывали их в тех местах, куда птица имела обыкновение приходить на кормежку. Благодаря такой уловке дрофы и гуси напивались пьяными. Тогда выпускали на них быстроногого Каракуша, который и производил уже страшную бойню. Собака до такой степени привыкла уже к подобной охоте, что нередко брала и трезвых дроф, в особенности ранним утром, когда крылья птицы бывают мокрыми от ночной росы, так что дрофы, прежде чем взлететь, пробегают по земле пространство шагов в пятьдесят, — этим-то моментом, собственно, и пользовалась борзая: тут ей часто удавалось схватить и трезвую птицу.

Генерал Бем (Мурад-паша) после венгерской кампании 1849 г. поселился на житье в Алеппо. Тут он увидал Каракуша и пожелал приобрести себе эту живую, ловкую, нестомную собаку, но Али-паша не продавал ее. Однако же через несколько времени он предложил ее в подарок генералу Бему. Взамен Каракуша Бем подарил Али-паше изящную венскую карету с полной упряжью.

Каракуш был отправлен в Константинополь и подарен Садык-паше (Чайковскому). Старые охотники поляки тотчас же подняли на смех эту малорослую борзую, говоря, что она годна разве лишь для того, чтоб ловить мух; но при первой же пробе на охоте насмешка перешла в восторг, выразившийся крайней нелепостью и жестокостью. Так, Скиндер-паша (Ильинский) воспылал таким негодованием к своим борзым, бывшим тоже на охоте, что велел повесить одиннадцать собак, восклицая, что теперь, после того, как Каракуш показал, что такое настоящая борзая, четвероногих, подобных тем, которых он прежде так холил, а теперь приговорил к смерти, стыдно называть именем борзых и они не должны существовать на свете…

В первую свою охоту на Балканском полуострове Каракуш взял в одиночку пять зайцев, двух лисиц, одного шакала и задержал волка. Эта собака была действительно замечательна: она никогда не уставала. Прослужив Садык-паше десять лет, Каракуш стяжал себе славу во всей Румелии и в особенности в Болгарии, где собаку эту знали почти все поселяне.