Гвен Купер: Одиссея Гомера

Вопросы тайной мотивации кошачьего поведения Лоренса не занимают.

— Тебе не кажется, что ему просто доставляет удовольствие сталкивать со стола все, что попадет ему под горячую лапу? — Таково было мнение моего мужа.

Еще мы научились накидывать крючок на петельку, тем самым наглухо запирая раздвижную дверь в кладовку. Небольшому коту, как выяснилось, ничего не стоит протиснуться в незаметную щелочку, чтобы попасть внутрь. Зачем? Да хотя бы затем, чтобы покачаться на развешанных джинсах (настоящая фактура Denim, очень прочный, между прочим, матерьяльчик, самый лучший для «фактурного альпинизма»); к тому же где, как не в кладовке, можно забраться на самую верхнюю полку, на которой хранятся коробки со старыми фотографиями и всякой дребеденью в подарочных обертках, оставшейся с дней рождения и праздников, — и усладить свой слух упоительным треском разрываемой оберточной бумаги; а если уж возвращаться с небес на землю, то для мягкого приземления лучше всего подходят сваленные в кучу на пол мягкие теплые вещи. Мусорные ведра и корзины для бумаг — независимо от высоты! — идеально подходят для такого упражнения, как прыжки на точность, с тем единственным ограничением, что после удачного попадания в них они остаются лежать на боку. Чтобы расплести витые веревки, которые поддерживают конструкцию из книжных полочек, требуются как усидчивость, так и сноровка, зато это занятие дарит ни с чем не сравнимое чувство, которое ты испытываешь, решив казавшуюся неразрешимой задачу. Ну а кроме того, на полочках еще есть книги, которые падают с высоты с разным звуком — от тихого «шлеп» до оглушительного «бабах», как это бывает в случае с толстыми томами в кожаных переплетах, стоящими под потолком. Сходного эффекта, хотя и с другим звуковым сопровождением, можно добиться и рядом с музыкальным центром, где стопочкой сложены CD-и DVD-диски. Воистину, нужно обладать богатым воображением, чтобы охватить весь спектр деяний — от мелких пакостей до актов вандализма, — на которые способен предоставленный самому себе кот в течение одного-единственного рабочего дня. Впрочем, если и есть хоть один ценный жизненный урок, который я усвоила благодаря Гомеру, то он учит следующему: заполнять время лишь стóящими проектами.

Совсем недавно Гомер стал осваивать такой важный и новый для себя навык, как поход в туалет. Почему в возрасте двенадцати лет от роду ему взбрело в голову прибавить этот трюк к уже имеющемуся у него в запасе дивертисменту, я вам не скажу. По слухам, некоторые хозяева нарочно отучают своих котов от ящика с песком и приучают к туалету, но я никогда не слышала о том, чтобы кот добровольно занялся изучением такого неестественного для него способа отправления естественных нужд.

Последнее его достижение на этом поприще всплыло совершенно случайно: как-то раз, едва проснувшись, я, по обыкновению, направилась в ванную. Щелкнув выключателем, я обнаружила, что место… уже занято балансирующим на краешке сиденья Гомером.

— Прошу прощения, — сказала я автоматически, все еще пребывая в полусонном состоянии. И лишь деликатно притворив за собой дверь, подумала: «Это еще что такое?»

— Ты знаешь, наш кот — гений! — поделилась я своим открытием с Лоренсом в тот же день.

— Назови его этим словом тогда, когда он научится спускать за собой воду, — ответствовал мой муж.

Что ж, искусство слива воды Гомеру пока не подвластно. Поэтому в мысленный список мест для инспекции по приходу домой я, вздохнув, вношу туалет; опрокинутые рамки с фотографиями, открытые нараспашку ящики на кухне, разбросанные безделушки-побрякушки, ну, и, само собой, слив.

Оттого, что я и сама не знаю, что ждет меня дома в очередной раз, да и по той простой причине, что первое знакомство с Гомером может травмировать непосвященных, своих гостей я стараюсь готовить заранее. С тех пор как я повстречала Лоренса, свидания остались в прошлом, а я вошла в тот возраст, когда новые знакомые появляются реже, чем исчезают старые, и потому эта обязанность становится все менее обременительной.

Помню, лишь однажды я отступила от правила; извиняло меня только то, что вечер клонился к романтическому продолжению, и заводить внезапный разговор о котах мне показалось неуместным в зарождавшейся интимной атмосфере. Гомер же, как назло, завел себе новую игрушку — тампон.

Случайно наткнувшись в ванной на этот предмет гигиены, кот был просто покорен двумя его свойствами: легкостью, с каковой тот катился по полу, и «хвостиком» на конце. Гомер был настолько впечатлен, что не только не поленился разведать, где хранятся тампоны, но и с ловкостью заправского взломщика научился вскрывать тумбочку под раковиной и потрошить всю упаковку. Когда я со своим кавалером появилась на пороге, Гомер, по обыкновению, бросился встречать меня у входа… с новой игрушкой в зубах. На фоне иссиня-черной шкурки сомнительная игрушка бросалась в глаза своей ослепительной белизной. С победоносным видом кот обошел прихожую и уселся на задние лапы прямо передо мной, решительно не выпуская из зубов тампон, словно верный пес, предъявляющий хозяину доставленную поноску.