Игумен Евмений

Рискуя утомить вас, все же приведу еще один пример психопатии.

Вера, 59 лет (артрит). За ней ухаживает дочь. Вера дважды вдова (второй муж, с которым она прожила полтора года и чей дом наследовала, был старше ее на 18 лет и умер, по мнению соседей, не без ее помощи). Характерный истерический тип. Не терпит возражений; когда ей возражают, может прийти в исступление. Набожна. Убеждена, что все соседи против нее колдуют (если, подметая, найдет под кроватью иголку или булавку — кому-то из соседей сегодня несдобровать). Поступки алогичны; лжива; ее рассказы нередко близки к галлюционаторному бреду. В частности, уверяет, что некий майор КГБ специально каждое лето берет отпуск и приезжает из Одессы в Ростов, где она проживает, чтобы ночью залезть к ней на крышу и повредить ее (приложив к рубероиду спичечный коробок и обведя его по периметру бритвенным лезвием). При попытках домашних разубедить Веру, она обвиняет их в том, что они заодно с ее врагами, и что они ее обворовывают, колдуют и пр. Не скрывает желания, чтобы дочь, как и она, осталась одна — либо вдовой, либо разведенной. Написала и отнесла заявление прокурору о том, что сын ее обворовал («100 комбинаций у меня было — все украл, 100 пододеяльников, 100 простыней, тюками выносил, вся улица видела»и т.п.).

Криклива, скандальна (соседи боятся ее криков). Владея домами с приусадебными участками, а также загородной дачей, пыталась, подделав подпись, приватизировать квартиру сына; одновременно добивалась разрешения у архитектора на выделение участка под строительство дома и искала одинокого старика с жилплощадью для оформления над ним опекунства.

Вы не поверите, но при контактах в учреждениях или вообще с теми, на кого она хочет произвести хорошее впечатление, Вера тиха, спокойна — и совершенно адекватна. В таких ситуациях она не рассказывает ни про спичечный коробок, ни про сотню пододеяльников.

Постоянная жизнь с ней способна у здорового человека вызвать изменения в психике; для нее же это — нормальная жизнь. Да, это ее норма. Когда-нибудь в будущем с такими людьми, конечно же, станут что-то делать (я имею в виду лечение); но сегодня с ней сделать ничего нельзя. Насильственному лечению она подвергнута быть не может, поскольку не является социально опасной (не бросается на окружающих с топором) и не создает угрозу собственному здоровью (не пытается зарезать себя). Сама она ни о каком лечении, разумеется, не помышляет, ибо сама для себя она есть норма. Да и какое лечение, если это не болезнь, а психопатия, при которой возможно лишь одноразовое медикаментозное успокоение в случае слишком буйного поведения?

Странно все это, однако мне ни разу не приходилось слышать ни о гибели (преждевременной смерти) кого-либо из пары «палач-жертва«, ни о том, что жертва смогла переломить ситуацию и взять верх над своим мучителем.

Создается впечатление, что такая связь вечная и может быть разрушена лишь чьей-либо естественной кончиной (как правило, палача) и что распределение ролей в паре тоже вечно и не может быть изменено.

Так ли это? Нет! Но давайте рассмотрим все по порядку. Замечено, что в роли палача чаще всего выступают женщины. Причем, женщины-матери, а не дочери и не сестры. Система отношений «мать — ребенок» очень сильна; внимательный наблюдатель часто видит в ней что-то поистине гипнотическое. Она сохраняется на расстоянии; она не теряет силы с годами; она в полной мере действует при встречах после длительного перерыва; и, к сожалению, особенно сильна она бывает тогда, когда носит подчинительный характер.

В одном маленьком городке в далеких 60-х годах висел на торце дома-«хрущевки» огромный фанерный щит. На нем был изображен прилично одетый мужчина с усами, положивший руку на плечо стоявшего перед ним безусого юноши. Смотрел он при этом куда-то мимо. Юноша тоже не попадал взглядом на мужчину; но все это неважно, важна была подпись — огромными и не очень ровными буквами: «Так помни, сын, что Родина, партия, мать — понятия святые!».

Да, это воспитывалось в нас, это вбивалось нам в головы: мать — это свято, мать — это вне критики, материнство — это высшая любовь. Однако житье-бытье наше нередко дает иные примеры; а уж что найдется сказать по этому поводу медицине — от того может и страшновато сделаться.

И хотя эта книга и не для врачей, но медицинская, предлагаю вам взглянуть на проблему глазами медицины...».

Далее автор дает практические рекомендации детям, которые попали в такую форму зависимости от материнской "болезни".