Игумен Вениамин (Новик) - Христианство и демократия

Как известно, в России и на всем пространстве СНГ продолжается поиск национальной идентичности в социально-политической сфере. Хорошо понятны реставрационные настроения у народностей освободившихся от коммунистического гнета безликости. Но просто вернуться в прошлое невозможно. Возникает вопрос: какой тип государственного устройства более всего соответствует российскому менталитету? В зачаточной форме у нас уже существуют новые экономические и политические реалии, которых ранее не было: рыночная экономика, частная собственность, демократия.

Сегодня уже не говорят о примате личности над государством (хотя в Конституции РФ есть об этом статья № 2), не говорят о правах человека. И у значительной части людей идентифицирующих себя так или иначе с православием в России эти реалии вызывают интуитивное неприятие. Открыто они не отрицаются, но кажутся утопическими для России. Оказывается в глубине сознания многих все еще жива уваровская интегристская формулировка: «православие, самодержавие, народность», как некий архаический симбиоз религиозного, государственного и национального факторов (признак традиционного общества). «Права человека» при этом представляются чем-то искусственным, избыточным, «светским», чуть ли не проявлением индивидуализма и эгоизма. Демократию в некоторых православных изданиях уже переименовали в «демонократию» и в кое-что похуже.

Возникает вопрос: так ли уж несовместимо христианство с демократией?

Самым сложным вопросом с метафизической, да и с практической точки зрения, была и остается проблема соотнесения, взаимодействия двух уровней реальности: духовного и материального, Божественного и человеческого, а в этической плоскости: должного и фактического. Ясно, что то, что мы называем «духовностью», прямолинейно не проецируется в категориях «должного» на социум в виде соответствующих политических институтов. В Библии сказано: «Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18, 36). И в этом смысле между религией и политикой есть очень значительная, но все-таки преодолимая дистанция.

Сама религия, особенно в восточном ее понимании, есть усилие и направленность к трансцендентному, а не зримому, земному, которое рассматривается как нечто недолжное. Ближним здесь интересуются мало. Фаталистический уклон в мировоззрении также не способствует развитию межличностной этики. Цивилизация в этом случае не строится. Поскольку технология «спасения», как главной цели существования, в целом известна (и все более уточняется), то возникает соблазн тоталитарно-клерикальной теократии. Апофатизм восточных религий этому препятствовал, но против «катафатики» коммунизма некоторые страны не устояли.

В своем предельном выражении этот тип религиозности приводит к почитанию «бесчеловечного Бога» (В. С. Соловьев).

Другая крайность — это устремленность к материальному при игнорировании высшего духовного начала. Философским обоснованием такого подхода является, соответственно, материализм, а его наиболее последовательной социо-политической проекцией — претендующий на «научный подход» коммунизм, декларирующий заимствованные из христианского и безрелигиозного гуманизма принципы свободы, равенства, братства, справедливости. Но поскольку духовное начало как объективная (не объектная!) реальность всё равно не исчезает, то оно начинает извращаться; возникает зловещая пародия на христианство без Бога. Религия редуцируется в идеологию, некое усеченное рационалистическое миропонимание, претендующее на полноту и истинность. Здесь дается санкция на не ограниченную ничем (по причине неизбежного атеизма) преобразовательную деятельность, активизм, в соответствии с рационалистически определенной проективной концепцией «общего блага». Мир уже не рассматривается как «творение Божие». Отсюда развивается конструктивистско-силовой подход к действительности. Возникает генсековская идеократия как некий аналог клерикальной теократии. Образуется нечто новое в истории: чудовищный симбиоз религии «безбожного человека» и религии «бесчеловечного бога» (в терминологии В. С. Соловьева). Большевики взяли худшее от Востока и от Запада.