Гавриил Кротов - Мы будем вместе. Письма с той войны

О, какое спасибо тебе за твоё предложение о доме. Как добивался я отпуска в Москву – и не теряю надежды, почему и попросил номер телефона, чтоб созвониться.

Марина, ну ты не понимаешь, как я рад письму. Давай бросим упрёки и недоверие. Я лучший друг тебе – и всё.

Да, я называю себя стариком. Мне 33 года, но… Марина, тебе не понять мою жизнь. С 7 лет я жил «в людях», с 16 лет жил и учился самостоятельно, изъездил весь СССР, работал кинофоторепортёром, плотником, писателем, художником, ходил пешком, голодал; 3-й год в боях – и мне дают 40 лет! Ведь раны, мороз, лишения не проходят даром, и ордена на солдатской груди с неба не падают.

Милая Марина, как много чувств в твоих словах, что меня ждут дети. Я это знаю и бьюсь за право спокойно смотреть в детские глаза и требовать, будучи исполнителем сам.

Относительно ног. Зажили. Осталась лёгкая хромота, так что за меня не беспокойся. Я выживу всем смертям назло.

Итак, брось свои сомнения насчёт подсмеивания и прочую чепуху. Уж если я назвался другом, то ради дружбы готов сделать многое.

Пиши. Помни, что я не всегда смогу ответить вовремя, но это не значит, что я забыл.

Желаю счастья, здоровья и радости. С Новым годом.

Приписка на обороте «треугольника»:

Да, я хочу увидеть друга, но рад и письмам. По письмам, логике и смыслу писем, я уже знаю тебя.

Посылаю письмо твоим детям. Наладим переписку – постараюсь её сделать интересной. Привет тебе от моих друзей, вот сидит Ивакин.

Марина, прошу, посылай в письмах листки бумаги, только линованной. Пиши о театре, о новых книгах и шли вырезки стихов, очерков.

Ещё перечёл письмо. Глупая Марина, как ты можешь думать, что я способен смеяться над дружбой.

Не хочется кончать письмо, но что можно сказать бумажным языком? С каким удовольствием сейчас помолчал бы вместе.

Ну, спи спокойно! А я ещё немного постараюсь подумать о своём недоверчивом друге.

Товарищи пионеры и школьники, к борьбе за дело Ленина-Сталина будьте готовы!

Боевой вам привет от учителя-солдата!

Сегодня получил письмо от моего и вашего друга тов. Гиндиной с радостным известием, что вам вручают новые ученические билеты, в которых страна предъявляет вам 20 требований. Поздравляю!

Хочется пожелать вам счастья в жизни, а я уже третий год бьюсь за это счастье. Мечтаю снова быть с детьми, потому что люблю детей, как любит каждый учитель.

У нас тоже есть требование – присяга. Ради неё мы идём на смерть, и можете ли вы любить того, кто, испугавшись трудностей боя, скроется от требования совести? Нет, таких любить нельзя. Но не этими людьми держится жизнь.

Иные из вас требуют помощи…

Под огнём противника остался наш раненый боевой товарищ. Но гибнет товарищ, и мы, обстреляв противника, прижав его к земле, спасём друга.

Как же можно терпеть, что у вас отстаёт товарищ!

Да, учиться трудно. Но как вы думаете, на фронте легко?

Не завидую и вашим учителям, которые взяли на свои плечи тяжесть оставленного нами труда. Они отдают всё, а главное – покой и здоровье, это почти одно и то же, что и жизнь: двойная нагрузка, Хеопсова пирамида тетрадей, в результате – бессонные ночи, переутомление, расслабленные нервы, а тут ошибки, неприготовленные уроки, шалости.

Мы свято чтим своих командиров, потому что они ведут нас к победе, этого мы требуем и от вас.

Но я верю, что нарушений не будет, и мы будем друзьями.

Прошу прислать мне экземпляр ученического билета, и, если не обиделись на письмо и на мои требования, пишите. Будем друзьями.

Желаем вам счастья и успехов!

С Новым годом!

Марина, прочитал ещё и ещё раз твоё письмо. Странные мысли лезут в твою голову: тебе становится трудно писать, потому что в голову лезут какие-то сомнения, подозрения. Дорогая, да ты не… слишком ли горячо ценишь дружбу? Ведь это похоже на ревность, то есть на подозрения в унижении твоих лучших чувств. Нет, милый друг, ни в дружбе, ни в других хороших чувствах я не изменял, как не изменял родным в тяжёлые минуты, когда положение казалось безнадёжным. Так разве я такой подлец? Нет. По правде, мне тяжело было, когда твои письма прекратились, но вот оно пришло. Мы друзья по-прежнему. И брось разные подозрения. Я пока ещё твёрд.