Андрей Васильченко - Мода и фашизм

Даже в годы войны и оккупации парижане продолжали играть в национальную лотерею

Впрочем, для большинства парижан, которые хотели хорошо выглядеть, но не были слишком богатыми, основным видом общественного транспорта оставалось метро. В метро оказались люди, которые еще недавно предпочитали передвигаться по Парижу на собственном автомобиле или обычном такси. Метро стало неотъемлемой частью оккупированного Парижа. В итоге модельер Мадлен де Рош даже создала специальную коллекцию одежды, которая предназначалась именно для поездки на метрополитене. Каждый из нарядов она назвала по наименованиям станций метро. Розовое платье – «Мабилльо», серьезный, почти деловой женский костюм – «Отой», красное пальто, изготовлявшееся на заказ, – «Сольферье», одежда с осиной талией – «Аустерлиц», черный костюм с красивой белой бузой – «Мадлен». Среди парижан, которые работали до ночи или спешили в театр, идеей-фикс стало желание успеть на последнее метро. Никто не хотел нарушать комендантский час, введенный в Париже немцами. Модельеры винили комендантский час даже в том, что состоятельные дамы перестали покупать длинные вечерние платья – в них вряд ли можно было быстро двигаться. Чтобы поймать последнее метро и успеть домой до 23 часов вечера, парижская мода предложила укороченный вариант вечерних платьев, которые уже не касались своими краями пола. Они стали пользоваться популярностью, так как никто не хотел провести ночь в полиции. Но в любом случае последний поезд метро не стал напоминать показ мод или витрину фешенебельного салона. Но тем не менее в поисках свежих идей парижские кутюрье направлялись именно в вечернее метро. Здесь можно было встретить и известных актрис: Жиннет Леклер и Эдвиж Фейер. Впрочем, они предпочитали ездить в метро инкогнито. Ничто в одежде не указывало на их звездный статус. То же самое относилось и к Эдит Пиаф, которую люди узнавали по большим глазам. В обычной жизни она носила толстые шерстяные носки, неброские юбки и шляпки. На станции «Пигаль» в метро обычно запархивали молодые особы, работавшие в мюзик-холле. Нередко они даже не успевали перевести дыхание после только что окончившегося представления. У них не было времени, чтобы смыть косметику, поэтому они могли считаться самыми броскими пассажирками парижского метро: их волосы были уложены, глаза ярко подведены, а румяна не смыты. Но публика, как можно было ожидать, не столько восхищалась, сколько насмехалась над ними. Парижскую моду определяли отнюдь не только велосипеды и метро. Свое веское слово говорила холодная погода. Зима для многих парижанок оказалась истинным испытанием на прочность. В 1940 году холода наступили едва ли не в октябре. В итоге оказалось, что модная одежда должна была быть не только изящной, но и теплой. В целом для человечества (если не считать нынешних американцев) лишний вес был не столько преступлением, сколько необходимостью борьбы с холодами. С прекращением подачи тепла в парижские дома люди стали утепляться. Самым неожиданным, но весьма эффективным, пусть и не самым элегантным, способом стало использование одежды, под которую подкладывались старые газеты. Бумага является хорошим теплоизолятором. В итоге между двумя слоями материи стала запихиваться так называемая бумажная вермишель, сейчас этот продукт выходит из уничтожителей документов. Этот способ утепления применялся обычно при изготовлении пальто.

В январе 1941 года Париж буквально завалило снегом. В итоге для женщин срочно потребовалась ранее не нужная лыжная одежда. Одна парижская школьница написала в своем дневнике: «5 января 1941 года. Сегодня я попыталась надеть большие подбитые гвоздями ботинки отца. Вышла в них на прогулку. Эти ботинки значительно тяжелее роликов. Тут же заработала мозоли. В Париже сейчас почти все женщины носят такие ботинки». На университетских скамьях большинство студентов, к великому неудовольствию профессоров, сидели в лыжных куртках и брюках. По окончании лекций они переодевались в пальто, поднимали воротник и нахлобучивали шляпу на самые глаза.

Очередной «национальной идеей», которая с учетом ее масштабов более напоминала манию, стало содержание ног в тепле. Одни женщины предпочитали делать в ботинках специальные пробковые вставки, только так снег и грязь не попадали внутрь. Другие рекомендовали насыпать в носки немного горчицы, при этом утверждалось, что это был проверенный рецепт от русских, которые понимали толк в холоде. В итоге население Парижа на несколько месяцев стало более напоминать отступающую армию Наполеона, все кутались во что только могли.