Айгуль Михневич - Примерь мои туфли. Исповедь беглянки

Во время одной из процедур я садилась перед зеркалом, в течение нескольких минут держала, кажется, ультразвуковой прибор у щитовидной железы. С каждым днем замечала, что становлюсь красивее, здоровее, румянее. Никто больше не сомневался в том, что я девочка. За мной даже начал ухаживать мальчик из палаты напротив. Это было по-детски наивно и очень мило.

В больнице было настолько хорошо, что когда нас отпустили на ноябрьские праздники, возвращаться домой не хотелось. И я осталась. Тишина, спокойствие. Только несколько детей, с которыми я общалась, и медперсонал. Все были добрыми, отзывчивыми. Там вообще был очень хороший коллектив. И только сегодня понимаю, что произошло. Ребёнок не хочет возвращаться домой из больницы…

Мать винила во всём сестру.

Новогодняя фотография, сделанная после возвращения из больницы

Когда вернулась в школу, Алсу из «великолепной пятёрки» встречала меня радостными объятиями. Помню, она подбежала ко мне в столовой, обняла крепко-крепко. Было трудно поверить, что в школе меня так радостно встречают, что это не ошибка. Неужели это искренне? Я была несколько сконфужена, не считая себя достойной такой тёплой встречи. Самооценка у меня тогда была ниже плинтуса. Но Алсу делала это совершенно искренне. Она одна из самых добрых и отзывчивых девочек в классе. Мы дружим до сих пор.

Милая моя, дорогая Алсу, спасибо тебе за любовь и дружбу!

Моя успеваемость резко пошла вниз. Оценки ухудшились, учиться было трудно. Мать решила, что болела я именно потому, что переживала из-за учёбы, а заодно винила сестру за жестокое отношение.

– Айгуль, не переживай из-за плохих оценок, – сказали мне.

Я перестала хорошо учиться, перестала стараться и переживать, и к концу девятого класса в аттестате было тринадцать «троек»! Думала, вылечу из гимназии, но меня почему-то оставили. Говорили, что одноклассники ходили к директору с просьбой не выгонять меня. Это было большим сюрпризом.

По словам Разии Минзакировны, учителя и сами не хотели возвращать меня в негимназический класс. Они знали, что я могу учиться хорошо.

– Айгуль, ты же исправила все оценки к одиннадцатому классу, – сказала она в последней беседе.

Запомнила, несмотря на то что прошло двадцать лет после окончания школы! Вот такие у нас были учителя.

Я действительно исправила всё с помощью одноклассников. Осталась только химия, по которой было лень писать реферат, чтобы получить хотя бы «четвёрку».

Итак, в классе было двадцать семь человек: восемь мальчиков (один на домашнем обучении) и девятнадцать девочек. К концу первого года я совершила большую глупость и поссорилась с мальчишками. Вспоминать стыдно до сих пор, но если бы я оказалась в тех же условиях, уверена, всё повторилось бы.

Из всех мальчишек хорошо ко мне относился только М. Н. А я, вредина такая, крутила носом и вела себя презрительно. Подружились мы после школы и общаемся до сих пор. Это очень интересный, добрый, достойный человек. (По религиозным соображениям он просил не называть имя полностью. – А.М.)

Был в классе ещё один мальчик, на которого я обратила внимание. Нет, я не была влюблена, но в какой-то момент показалось, что между нами возникли особые отношения. Назовём его Алик. В моих дневниках много записей, посвящённых ему. Большую часть из них я опубликую в этой книге.

Хочу вспомнить несколько эпизодов, которые не описаны в дневниках.

Однажды во время урока татарского языка в кабинет зашёл парень, отмечавший количество учеников в классе. Это была обязанность дежурных по школе. Они ходили и записывали, сколько человек присутствует, сколько отсутствует.

Я сидела у самого входа. Он положил журнал на мою парту, присел на корточки и стал записывать.

– Айгуль, что ж ты парней на колени ставишь? – шутливо спросил добрый учитель.

Я смутилась. Передо мной? На колени? Да быть такого не может! Не считала себя достойной такого отношения. Однако, по мнению как минимум одного человека, я была достойна большего. О нём расскажу далее.

До седьмого класса я обожала математику и учительницу, которая вела этот предмет. Она была строгая, очень хорошо всё объясняла. Возникла даже мысль поступать в математический, но любовь к английскому оказалась сильнее.