Айгуль Михневич - Примерь мои туфли. Исповедь беглянки

Недавно мы вспоминали тот случай из детства и смеялись. Он, конечно, просил прощения, а я благодарила его за дружбу и за уроки.

Так как семья у нас была неполная, я была в категории льготников, которым полагалось бесплатное питание в школе. Моя мать крутилась изо всех сил, как могла, чтобы прокормить, одеть-обуть и дать по возможности всё лучшее в материальном плане. Сама шила нам одежду, сама стригла. Помимо основной работы, пыталась как-то ещё подрабатывать.

Однажды она купила мне великолепный набор юного художника. Там были карандаши, краски, фломастеры, восковые мелки и много всего другого. Я, конечно, не могла не принести это чудо в школу, чтобы все увидели, какая я крутая. На уроках часто пользовалась набором на зависть другим детям. Наш умник это заметил и возмутился: «Если вы такие бедные, что питаетесь бесплатно в столовой, то откуда у вас деньги на такие игрушки?» Вскоре льгот меня на некоторое время лишили.

В седьмом классе на уроке математики я заработала первые деньги своим умом. Математику я любила и контрольные делала с азартом. Однажды сосед по парте попросил сделать его вариант. Я согласилась при условии, что он заплатит сто рублей. Мы оба получили «четвёрки», и он выполнил обещание. Обычно я давала списывать бесплатно, но в тот день почему-то решила заработать.

Я, конечно, общалась со всеми детьми в классе, но всё равно была сама по себе. Мы ссорились и мирились, смеялись и ругались. Некоторые меня откровенно ненавидели, как наш «умник». Порой он был настолько агрессивен, что приходилось просить классного руководителя вмешаться. Но кто может повлиять на подростка-отличника? Правильно, никто. Травля продолжалась до тех пор, пока нас обоих не перевели в гимназические классы. Он ушёл в математический, я – в английский.

Были ребята, с которыми я дружила. Один из них, Альберт Гильмутдинов, меня уважал, никогда не участвовал в травлях и часто заступался за меня перед учителями. В восьмом классе я перешла в гимназический класс, на более высокий уровень обучения, попав в новый коллектив, более сильный и продвинутый. Учебная нагрузка увеличилась, да и моральная тоже. Предстояло влиться в новое сообщество, где я почти никого не знала.

Педагогический состав в школе был очень хороший. Мы любили почти всех преподавателей, за редким исключением. Честность, справедливость, отзывчивость, доброта, любовь к детям, компетентность – этими качествами они обладали в полной мере.

Помню, как в шестом классе появилась новая девочка. Благодаря правильной политике школы её быстро приняли в коллектив и окружили заботой. Когда она заболела, мы все вместе её навещали, потом помогали наверстать упущенное. Не помню, чтобы в нашей школе новички подвергались травле, как бывало в других. Уверена, в этом большая заслуга преподавателей.

Учителя были разных возрастов, от молодых до пожилых. И характеры у всех были разные. Рисование и черчение вёл мужчина средних лет. Он был очень добрым и чутким. В один из самых сложных периодов школьной жизни я пропустила целую четверть, прогуливая его уроки. Он знал меня, кажется, с пятого класса, часто на рисовании демонстрировал мои работы. Видел во мне способную ученицу. За пропущенную четверть не сказал ни слова, подарив «четвёрку» без нравоучений. Не знаю, почему он так сделал, что заметил, что почувствовал, но сегодня вспоминаю его со слезами благодарности.

Я обожала Лилию Равилевну, нашу учительницу литературы с восьмого класса. Интеллигентнейшая женщина, добрая, справедливая, отзывчивая, в меру строгая. Она любила свой предмет и заражала нас этой любовью, искренне огорчаясь, когда мы приходили неподготовленными.

В те времена книги были не так доступны, как сегодня. Признаться, завидую нашим детям, ведь у них столько возможностей для получения знаний! А мы ходили по библиотекам, брали книги у друзей, искали у знакомых.

Однажды Лилия Равилевна решила провести открытый урок по повести Виталия Закруткина «Матерь человеческая». Достать её было очень трудно. Я не успела прочитать и занятие прогуляла – боялась получить плохую оценку. Учительница расстроилась. Она рассчитывала на меня, ведь я любила пофилософствовать, поразмышлять на заданную тему. Часто случалось так, что она только начинала подводить нас к какой-то мысли, а я, быстро сообразив, уже выдавала её всему классу.

Получив выговор за пропущенный урок, на занятие по повести «Ночевала тучка золотая» Анатолия Приставкина пришла без подготовки, так как книга была редкой, и я снова не успела её прочитать. Урок тоже был открытый. Я активно участвовала, послушав одноклассников и поняв, о чём примерно произведение. Высказывала свои мысли по поводу военных действий в Чечне, о войне в целом. Видела, как внимательно слушали гости. В Чечне служили мои двоюродные братья. Дома было много разговоров о тех событиях, я их впитывала и анализировала. Получила «пятёрку», а потом Лилия Равилевна попросила встать всех, кто не прочитал книгу. Я не стала лгать и поднялась. Надо было видеть её лицо. Она была искренне удивлена и немного сконфужена. Оба эти произведения, конечно, я впоследствии прочитала.