Уилл Гомперц - Думай как художник, или Как сделать жизнь более креативной, не отрезая себе ухо

Рембрандт ван Рейн. Автопортрет, 1669

Рембрандт трудился до последнего часа, не давая себе передышки. На последнем автопортрете мы видим художника, который по-прежнему готов пробовать новое, рисковать, подвергать себя самому строгому суду и открыто заявлять о результатах своих поисков. Он превратил самоанализ в форму искусства, а жанр автопортрета – в эмоциональное и философское осмысление человеческой природы.

Постоянно приходится прыгать с утесов и отращивать крылья уже в полете.

Ничего подобного не случилось бы, если бы Рембрандт писал холодные и бесстрастные картины. Но его подстегивало представление о себе; именно оно побуждает человека создавать нечто незаурядное, выдающееся. Если мы хотим, чтобы люди услышали или увидели то, что мы им предлагаем, мы должны иметь собственную точку зрения и точно знать, что мы хотим сказать миру.

Но как быть людям, о которых никто не слышал и которых никто не видел – ни их самих, ни их изображений? Они невидимки? Да, невидимки, утверждает американский художник Керри Джеймс Маршалл. Такова его точка зрения.

Маршалл – чернокожий. Он открыл для себя мир западного искусства, который оказался миром белого человека. Маршалл не просто испытал дискомфорт – у него возникло ощущение, что его вообще не существует. В юности, студентом Колледжа искусств и дизайна Отиса в Лос-Анджелесе, Джеймс Маршалл любил бродить по художественным музеям и галереям, где его все чаще посещало чувство отчужденности. Он убедился, что за всю историю западной живописи в ней почти нет чернокожих персонажей, а известных чернокожих художников просто нет.

Еще до посещения галерей Маршалл искал сюжет своей будущей картины. Он не очень четко представлял себе, что именно должен сообщить миру – если вообще что-то ему должен. И вдруг он все понял. Питер Дойг черпал вдохновение в физических пространствах, Рембрандт – в личных переживаниях. Маршалл нашел его в расовой политике.

По окончании учебы он, не теряя времени, снял мастерскую и принялся за работу. Его замысел был прост: он хотел ввести образ чернокожего в западный канон живописи. Всю жизнь Маршалла учили разбираться в живописи белых художников, писавших белых людей; почему бы не познакомить мир с чернокожими?

Питер Дойг черпал вдохновение в физических пространствах, Рембрандт – в личных переживаниях, Маршалл нашел его в расовой политике.

Маршалл знал, что сделать это будет нелегко. Он вырос на Юге США и в конце 1950-х – начале 1960-х годов своими глазами наблюдал культурную маргинализацию черного населения. В 1963 году его родители перебрались в Лос-Анджелес и поселились в том самом районе, где года два спустя вспыхнуло печально известное восстание в Уоттсе.

Мир искусства не спешил признавать и принимать в свои ряды деятелей с другим, кроме белого, цветом кожи, принадлежащих к другой, кроме западной, культуре. Прошло полвека, прежде чем в Голливуде решились снять фильм о жизни Мартина Лютера Кинга-младшего и в 2014 году наконец выпустили «Сельму». Британский актер Дэвид Ойелоуо, сыгравший в фильме роль Кинга, говорил мне, что, по его мнению, без подтасовки фактов там не обошлось.

С этим Маршалл, убежденный борец за представительство чернокожих в западном искусстве, смириться не мог – и не мирится по сей день. Тем не менее он принял эту игру и даже добился в ней успеха. Престижный Музей искусств округа Лос-Анджелес LACMA первым из крупных американских музеев купил одну из его картин: это групповой портрет De Style’ (1993). Название отсылает нас к зародившемуся в начале ХХ века направлению абстрактного искусства, активное участие в котором принимал Пит Мондриан, хотя в картине Маршалла нет и намека на абстракционизм.

Керри Джеймс Маршалл. De Style’, 1993

Перед нами афроамериканская парикмахерская, в ней четыре клиента и парикмахер. Все чернокожие. Вокруг множество деталей афроамериканской культуры. Горизонтальные и вертикальные линии, как и цветовая палитра, перекликаются с модернистской эстетикой Мондриана; в основном автор пользуется базовыми цветами, которые так любил великий нидерландец.

Мы же не роботы. Жизнь гораздо увлекательнее, когда у тебя есть свое мнение.