Уилл Гомперц - Думай как художник, или Как сделать жизнь более креативной, не отрезая себе ухо

Он догадался, что мешало ему все эти годы. Он пускался в путь не потому, что ему не терпелось увидеть новые места, а потому, что хотелось оставить старое. Как он мне признавался, «чтобы изобразить на полотне знакомое место, я должен его покинуть».

Он вернулся в свою лондонскую мастерскую и взялся за кисти. Одной из первых работ стал «Попутчик» (1989–1990). На среднем плане мы видим красный грузовик с длинной платформой, которая двигается с Запада с включенными фарами. В небе – признаки надвигающейся грозы. Перед нами – пустое поле, на заднем плане – кромка леса. И – ни следа обозначенного в названии «попутчика».

Чтобы изобразить на полотне знакомое место, я должен его покинуть.

Так на свет появился Питер Дойг, Художник с большой буквы. Теперь у него было то, в чем, по его убеждению, нуждается каждый художник: «то, с чем можно убежать». И это предполагало нечто более сложное, чем изображение атмосферных канадских пейзажей. Если задуматься, привязка к конкретному месту не имела для Дойга значения: просто Канада первой пришла ему на ум, сыграв роль вестника. Суть послания заключалась в воспоминаниях. Не в сентиментальной ностальгии, а в оставшихся в памяти впечатлениях: что это было и чем стало с течением времени и с учетом накопленного опыта.

На самом деле он стал писать метафизический пейзаж – некое неосязаемое пространство, отделяющее реальность от сохранившихся в памяти образов. Назовите это как угодно – необъяснимым, сюрреалистичным или сверхъестественным, – но факт остается фактом: картины Дойга переносят нас в реальные с виду места, но на самом деле это иллюзия, существующая лишь в нашем сознании, – как и наши воспоминания.

Когда мы понимаем, что именно хотим сказать, обычные вещи становятся потенциальным источником вдохновения.

«Поначалу, – признается Дойг, – мне казалось, что у меня вообще нет идей, но потом я почувствовал, что их огромное количество. Я испытал такой прилив вдохновения, о каком и не мечтал».

Как только проходит творческий ступор, мы чувствуем, что нам есть что сказать, и знаем, как выразить свою мысль. Многие обычные вещи, самые заурядные явления повседневной жизни становятся потенциальным источником творческого вдохновения. «Все повторяется». Этот трюизм американская журналистка, эссеистка и сценаристка Нора Эфрон с детства усвоила от своей матери.

К примеру, катание на лыжах. Остается только догадываться, почему художники больше века игнорировали столь популярное во всем мире зимнее развлечение. Может быть, считали его слишком буржуазным? Если это так, то как раз подобные догмы Дойг подвергает сомнению. Кроме того, отсутствие общего интереса к этой теме открывало перед ним самые широкие возможности.

На картине «Лыжная куртка» (1994) изображено очень много человеческих фигур, гораздо больше, чем обычно пишет Дойг. Лыжники рассеяны по всему пространству картины, но разглядеть каждого из них невозможно. Люди представлены в виде множества разноцветных точек с тонюсенькими ногами-лучинками. В центре полотна – темное пятно. Это – сосновая роща, и она неодолимо затягивает вас, как излучающая негативную энергию черная дыра. Эта тьма выстреливает сияющим потоком белых, розовых и желтых точек. Так Дойг воссоздает зрительный эффект, который мы наблюдаем, когда на лыжах скатываемся с горы, – нечто вроде психоделического опьянения, вызываемого воздействием слепящего света, пестрых лыжных костюмов и солнцезащитных очков.

Питер Дойг. Лыжная куртка, 1994

Впрочем, подозреваю, что на самом деле картина вообще не про лыжников. Скорее она про то, что значит быть Питером Дойгом, что значит быть человеческим существом. Картина визуализирует размышления художника над хорошо знакомым каждому чувством собственной неуклюжести. Нелепые точки-фигурки – это новички. Радостно возбужденные и одновременно испуганные, они впервые пробуют спуститься на лыжах с какой-то горы в Японии.

Это обращенное в прошлое и наполовину фантастическое полотно сбивает зрителя с толку и одновременно приглашает к размышлению над тревожной сущностью движения. Быстротечность жизни, память, атмосфера – вот излюбленные темы Дойга. В 2002 году он покинул Лондон и перебрался на остров Тринидад, где впервые побывал в далеком детстве. Там он бросил якорь. Пока. Если Дойг почувствует, что засиделся, он, возможно, двинется куда-нибудь еще.