Поль Валери - Эстетическая бесконечность

Вовсе не «злодеи» творят самое страшное зло в этом мире.

Это делают неловкие, невнимательные и легковерные люди.

«Злодеи» были бы бессильны, не будь вокруг так много «добрых» людей.

Появление другого человека мгновенно и непроизвольно меняет того, кто пребывал в одиночестве.

Недостойно прибегать к аргументам, которые ничего не стоят, пока ты один, а производят эффект лишь на публике при участии третьих лиц, причем на них же и воздействуют.

Острый ум заключает в себе, удерживает и поддерживает в целости и сохранности все необходимое для того, чтобы уничтожить собственные суждения и догмы. Он всегда готов идти на штурм собственных «ощущений» и опровергать свои «доводы».

Рискуя вызвать полемику, я именую достойными противниками тех, кто не столько пытается «быть правым», сколько усовершенствовать свою манеру мышления; кто ставит на первое место ум, а не честолюбие.

Самая красивая девушка на свете не может дать больше, чем у нее есть…

– Подчас было бы лучше, если бы она просто сумела это сохранить!

Жан-Луи Форен. «Парижская комедия»

Крики боли, проклятья существуют для того, чтобы нас услышало тело – ведь оно глухое.

Истинный «сноб» – тот, кто боится признаться, что ему скучно, когда ему действительно скучно, и что ему весело, когда ему весело.

Скептик – это тот, кто видит, какие изменения можно внести в суждения других и в свои собственные мысли, ничего не меняя при этом в предмете наблюдений.

Великое благо – задним числом назвать скучными книги и зрелища, призванные только забавлять, то есть давать вам возможность развлечься. Это значит уже заранее знать, чего ожидать.

Достоинство лжеца – его память.

Плохая память создает лжецов.

Хорошая – им помогает.

Какие бывают удовольствия .

Абстрактное удовольствие – удовольствие владельца: его идея нравится самой себе.

Конкретное удовольствие – удовольствие обладателя: его действия и ощущения приносят ему радость.

Эта вещь моя – я могу …

Эта вещь во мне – я чувствую – я пользуюсь …

Жизнь – это падение тела.

Судить о ком-то можно по намерениям (если вы их знаете или можете догадаться), которые он приписывает вам .

Ни один человек не смог бы вынести тяжкое бремя своей жизни: все, что от него требовали, все, чем его одарили, все, что пережито, желанно, отдано, увидено и узнано; все, чего он избегал и за чем гнался, все, что любил и ненавидел; а если (помимо всего прочего) нам еще было бы известно то, чего мы чудом избежали, чем рисковали, что упустили…

Нравиться самому себе – это гордость; нравиться другим – тщеславие.

Преступление предлагает себя уму как кратчайший путь от желания до исполнения без оглядки на желания других. Оно не воспринимает их чувства как препятствие, ему знакомы лишь материальные преграды.

Из этого можно заключить, что почти все наши желания по сути преступны.

Сердца наших друзей зачастую более непроницаемы, чем сердца недругов.

Когда случаются перепады настроения, взгляните на часы и заметьте время. Посмотрите на секундную стрелку. Она одна выступает и против добра, и против зла.

Самые необычные испытания, попытки жить в любых психологических широтах, на всех уровнях ощущений в конце концов приводят к тому, что возвращаешься в отчий дом к обычаям, казавшимся странными в силу их древности, к устоям, утратившим свой смысл, чтобы наконец понять хорошо известные тайны и найти им объяснение, постичь очарование и глубину, новый смысл; словно увиденные издали, они обретают вторую молодость.

Долг – это сделать как можно лучше то, для чего мы созданы. Если ты не создан для чего-то конкретного, то у тебя не будет и долга. И вот доказательство: любая догма, призванная наделить долгом всех и вся, подразумевала, что все мы для чего-то созданы, причем все до единого.

Оглядываясь на путь, по которому мы только что прошли, трудно представить себе, что мы взбирались так высоко и опускались так низко.