Поль Валери - Эстетическая бесконечность

1944

Я размышляю, а проклятые рабочие в это время стучат, колотят, ударами молотка выбивают из головы мысли, навязывают мне свой ритм. Я могу догадаться, что гвоздь входит в дерево и утопает в нем по самую шляпку.

Я превращаюсь в дерево, гвоздь и молоток одновременно. Другой рабочий атакует камень, и я различаю отрывистое серебристое лязганье зубила, касающегося поверхности и отскакивающего от нее. Пять секунд на гвоздь, и удары следуют реже, потом учащаются, достигая полной громкости, когда гвоздь вбит до упора и доска приколочена, а последний, подтверждающий это удар приходится одновременно и по шляпке, и по дереву.

Взгляд скользит по предметам и словам, настороженный и вдумчивый, так или иначе «вооруженный» интеллектуальной «восприимчивостью». Делая вещи относительно равнозначными или неравнозначными для рассудка. Случайно задерживаясь то тут, то там или расставляя знаки вопроса… А иногда именно там, где никто не предполагал возможности остановки, сопротивления, трудностей… Но на сей раз взгляд задерживается именно здесь.

Те, кто не умеет или предпочитает не говорить неопределенно, часто молчат и всегда несчастливы.

– Я плохо понимаю этот текст…

– Ничего страшного! Зато я нахожу здесь восхитительные вещи. Он сам их из меня извлекает.

Мне совершенно не важно, что говорит автор. Моя ошибка это и есть автор!

Произведение искусства – вещь двойственная: «создать красоту» и «прослыть великим».

В искусстве идея «прогресса» вытеснила идею «шаблонов».

Сегодняшнее произведение поглотило вчерашнее. «Мода». Газета.

Публичность = синтетическая слава.

Жан-Луи Форен. «Парижская комедия»

Возможно ли общество без прикрас и лжи, без утаивания и умолчания? Было бы оно стабильным, если бы каждый человек в нем не скрывал ни своей сути, ни своих чувств?

Если мы представим себе подобное общество (вероятное или нет), возьмем его за основу и сравним с социальным устройством, существовавшим в какой-то определенный период, то, безусловно, получим прекрасное представление о количестве ограничений, правил, привычек, легенд, которые его поддерживали и на которые оно в то время опиралось, создавая на какой-то период взаимодействие его частей и устойчивое равновесие.

Жан-Луи Форен. «Парижская комедия»

А во что мы должны были бы делать вид, что верим, в году XL? [243] 1940-м.

Похвала порождает некую силу и создает некую слабость … То же относится к критике.

Один человек – это ухо , другой – глаз , и они прогуливаются взад и вперед, фиксируют вибрации, исходящие извне , насыщаются ими, живут за их счет. Другие полностью поглощены запахами. Третьи – словами … А некоторые до конца дней своих следуют системе отношений внутри самих себя, образы которых воплощены в символах.

– Вы никогда раньше об этом не думали?

– Такая встреча наводит на мысли.

– Эти вещи настолько сходны, но их никогда не рассматривали вместе.

– До сих пор я этого не замечал…

– Как! Что-то новое во мне? Да ведь я уже изучил себя всего вдоль и поперек!

– Мне приснился такой сон! Я никогда не смог бы придумать ничего подобного.

– Чей это смех на меня напал?

– Это движение у меня получилось совершенно неожиданно, какой-то странный прыжок, мне ни за что его не повторить.

– Я даже представить себе не мог, что я так глуп, так смел, так труслив и так близок к смерти.

– Не знаю, что я ответил. О чем меня спросили, о чем не спросили, не имею никакого представления.

– Я изо всех сил расспрашиваю себя, но не по-твоему, а как умею сам.

– Неожиданно я становлюсь похож на брата и говорю точь-в-точь как он.

– Придет тот, кто ясно увидит то, что от меня ускользает.

Хотя мой пес знает чуть больше того, что знаю я, а я знаю намного больше, чем он, но знай я все то, что знает он, то наверняка знал бы намного больше того, что знаю сейчас.

Небольшое собачье знание, добавленное к человеческому…