Ольга Лазорева - Спелая ягода

Потом мы обсудили все, что касается рукописи, и распрощались.

Когда вышли на улицу, я выговорила Ириске за то, что она так беззастенчиво напросилась на вечеринку. Но та была в полном восторге и почти меня не слушала.

– Главное, Ленке и Злате не проговориться, – неожиданно сказала она. – Они на нас до конца своих дней обидятся.

– Думаешь? – мгновенно озаботилась я. – Как-то это я не учла!

– И, конечно, мужу ни слова, – продолжила Ириска. – Еще чего не хватало! У него и так проблемы с потенцией в мою сторону. А после знакомства с обворожительной и загадочной Таней вообще на меня не встанет!

– Ты явно накручиваешь! – попыталась я ее урезонить.

– Ну не скажи! – ответила она и остановилась, повернувшись ко мне и глядя распахнутыми глазами. – Даже после двух лекций госпожи Норы я много чего поняла в том, как эти мужики устроены. Так что пресловутая загадка в женщине им жизненно необходима. А что такое гейша, как не сплошная загадка? Лицо белоснежное, как у куклы, тело скрыто одеждой, хотя каждый знает, что белья они не носят. Представляешь, как это их распаляет?

– Создай дома такой же образ, – предложила я. – Кто тебе мешает?

– В смысле? – удивилась Ириска и расплылась в улыбке.

Видимо, представила, как встречает Леву после работы с лицом, намазанным белой краской, в черном парике и цветастом шелковом халате.

– Ну не гейши, конечно, – рассмеялась я. – Но кто тебе мешает как-нибудь забыть надеть трусики под халат?

– Ты что? – даже обиделась Ириска. – Мне лет-то сколько, чтобы так разгуливать?

– Короче, надоело мне с тобой нянчиться! – ответила я. – Думай сама. У твоего ведь мужа не встает!

– А у кого-то вообще мужа нет, – ехидно заметила она и направилась к видневшемуся неподалеку магазину, на витрине которого было выставлено женское белье. – Тебе тоже не мешает что-нибудь приобрести сексуальное. Может, тогда и муж появится.

– Я ведь и обидеться могу, – сказала я.

Но Ириска ясно мне улыбнулась и заметила, что на правду не обижаются.

Мы пошли в магазин. Я, поддавшись ее настроению, зачем-то приобрела себе кружевное белье нежно-розового цвета. Цены в этом магазине были вполне приемлемые. Ириска выбрала черный комплект, потом, подумав, купила еще и сочно-синий с голубыми цветами. Довольные, мы вышли на улицу.

– Сегодня же Левка увидит на мне синее белье. Цвет очень красивый! А ведь белье-то отечественного производства! Научились! – радостно проговорила она. – И цены вполне разумные. Но ты чего розовое купила, не пойму! Это скорее подходит к таким нежным блондинкам, как я. А ты у нас…

Ириска остановилась и замолчала, окинув меня критичным взглядом.

– Ты чего? – опешила я.

– Слушай, Оля, а почему бы тебе не перекраситься? – задумчиво произнесла она.

У меня темно-русые волосы, а глаза карие. Последние несколько лет я постоянно подкрашиваюсь иранской хной. Причем этот рецепт мне дала моя бабушка, которая пользовалась им много лет.

Хна в равных пропорциях смешивается с басмой и заваривается очень крепким кофе с добавлением коньяка. Получается темно-каштановый цвет с золотистым отливом.

Но эти красители стопроцентно натуральные и седину не очень-то хорошо прокрашивают. А в сорок лет, сами понимаете, от нее никуда не денешься.

– Ты считаешь? – с сомнением спросила я, подумав, что уже несколько месяцев не красилась и не подстригалась.

Волосы сильно отросли и явно мешали. Я завязывала хвост или собирала их на затылке в пучок.

– И подстричься! Покороче, – добавила Ириска. – А то эти непонятные прядки, висящие до плеч. Что это за модель-то была?

– А бог его знает, – пожала я плечами. – Меня так уже несколько лет в парикмахерской стригут. Ты же знаешь, я всегда в одну хожу, ту, что возле дома.

– Да знаю я эту парикмахерскую! – сказала Ириска и презрительно скривила губы. – Экономкласса, да? Что там могут тебе посоветовать? Слушай, а давай в салон зайдем! Вон, какой-то на той стороне улицы! Пусть тебе поменяют форму!

– Совсем ты с ума сошла! – рассмеялась я. – Удивляюсь просто! Зачем мне это нужно? Для кого стараться-то?

– Для себя! – уверенно ответила она и потащила меня в подземный переход. – А то совсем закисла, смотрю!

– Вот погоди, стукнет тебе сорок, тогда вдруг ощутишь, что молодость осталась далеко позади, а впереди лишь все убыстряющееся старение, – грустно сказала я, спускаясь за ней по ступеням. – И ничего уже не захочется!

– Ничего? И это переживем! К тому же рецепт сегодня получили, как вообще не стареть. И посмотри на Златку! Ей в этом году пятьдесят, но что-то я не заметила, что ей уже ничего не хочется.