Наталья Чернышенко - 7 секретов личного счастья. Советы преуспевающей свахи

А теперь признаюсь я вам, что было одно обстоятельство, которое отравляло мою жизнь – его супружество. Человеком он был не свободным, и в семье его держали, по собственным признаниям, только две любимые дочери.

Наши периодические встречи назначал Виктор Андреевич, заранее выбирая место и время. Мы часто с его друзьями выезжали на природу, причем в любое время года. Мужчины любили побаловаться хорошим шашлыком, ухой, юшкой из баранины. Когда собирались большие компании, некоторые из мужчин хвастались своими подругами, считая их самыми лучшими, но мой друг никогда не выставлял меня напоказ, тем не менее, я знала, что Виктор Андреевич мной гордится и по-своему любит. Бывало, разозлившись на прихотливых девиц, он ставил меня им в пример:

– Вы слышали, чтобы когда-нибудь Татьяна капризничала: буду, не буду, хочу, не хочу. С жиру, сучки, беситесь!

Меня всегда забавляло, что женщины его боялись, даже мои подруги удивлялись, как я нахожу с ним общий язык. Припоминаю случай, когда один из его сослуживцев стал оказывать мне знаки внимания. Таким разъяренным и злым, как в тот вечер, я Виктора Андреевича никогда больше не видела, как и не видела больше того сослуживца.

В летнее время, когда Виктор Андреевич не мог взять отпуск и отдохнуть со мной возле моря, он отправлял меня одну, вручая путевку в хороший пансионат, и обязательно договаривался о том, чтобы меня отвезли туда, а затем забрали обратно. На протяжении этих долгих лет Виктор Андреевич поспособствовал тому, чтобы мне, как молодому специалисту, предоставили отдельную однокомнатную квартиру в центре города, и помог продвинуться по служебной лестнице. С его помощью я стала начальником огромного кондитерского цеха.

Я скучала по нему, когда долго не видела. При желании просто услышать его голос, напомнить о себе, я набирала номер его служебного телефона, и, помолчав несколько секунд в трубку, клала ее. Он догадывался, что это я и сразу перезванивал. Порой Виктор Андреевич уезжал по делам службы или на отдых с семьей, и я начинала сильно тосковать. Как все одинокие люди, общаясь в основном на работе, я перестала любить выходные и праздничные дни. Редкие встречи с подругами, такими, как и я, невезучие в личной жизни, не скрашивали общей картины одиночества.

Я стала ловить себя на мысли, что в этом человеке заключается вся моя жизнь, что без него чувствую себя маленьким брошенным ребенком, до которого никому нет дела. Конечно, я понимала, что так нельзя поступать со своей жизнью, когда радость, счастье и даже настроение зависят лишь от одного человека, да еще чужого мужа, но ничего не могла с собой поделать. Бывали случаи, что обещанная им встреча не могла состояться. Это были самые тяжелые испытания для меня. Я начинала плакать, жалеть себя, ничего не хотела делать, кроме одного: узнать, когда снова увижусь с ним. Неизвестная перспектива нашей новой встречи расстраивала меня, намного больше, чем само несостоявшееся свидание. В тот период не ладилась работа ни дома, ни на службе, все валилось из рук.

Я порой казалась себе заводной куклой, которая в присутствии хозяина исправно работала, но стоило ему отлучится, и она ломалась без всякой на то причины. О починке куклы не могло быть и речи, ну вот появлялся хозяин, и скверная игрушка снова работала, как часики, не требуя никакого ремонта.

Моя подруга Светлана, к тому времени имевшая двоих мальчуганов, советовала родить от Виктора Андреевича и этим навсегда привязать его к себе, но, будучи принципиальной в отношении сохранности чужой семи, я отказалась от такого скверного поступка и завела лишь кошку Машку, чтобы вечерами перед сном было с кем общаться. Зная всегда, что в семье Виктора Андреевича давно не ладиться, я все равно уважала его жену, родившей ему двух дочерей. При своей порядочности, а возможно это была совсем не порядочность, а трусливость, я не претендовала на роль супруги Виктора Андреевича, а просто хотела обычной взаимности от человека, которого любила. Со временем меня стали посещать недобрые мысли о безнадежности наших отношений и появилась навязчивая идея найти себе свободного, не связанного узами брака, мужчину, выйти замуж и родить детей. Поводом к таким размышлениям послужило мое наступившее на пятки тридцати пятилетие. Своими мыслями я поделилась с Виктором Андреевичем и была искренне изумлена, когда он, немного помолчав, сказал:

– Родишь сына – женюсь.

Меня почему-то обидела такая постановка вопроса. Как я, ничейная жена, должна рожать и, причем сына? А вдруг это будет дочь?