Джеймс Кэмерон: Титаник

его выход, это меня сильно не беспокоило.

- Как вы думаете, смена даты выхода фильма нанесет ему ущерб?

- Думаю, мы сейчас в лучшей форме, чем были летом. Если бы мы выпустили его летом, мы бы

имели меньше времени, потому что сейчас, представляя его в канун Рождества, мы попадаем в

мягкий январско-февральский сезон и надеемся на этот вид фильма, так как он не будет иметь так

много показов в день или в уик-энд. Он не слишком длинный для кого-то, кто хочет его увидеть,

посмотреть его. На пути «Танцев с волками», показывавшихся три или четыре месяца и в итоге

заработавших за этот срок 175 миллионов долларов, что бы ни было пять, шесть лет назад, это

остается совершенным мегахитом. Для фильма есть несколько путей, как заработать деньги, и

фильм, который длится 3 с лишним часа, должен заработать их на больший срок. Так что это

действительно лучшая стратегия для нас. В отсрочке оказалось благословение.

- Что вдохновило Вас на сочинение этой возвышенной истории любви?

- Я искал какую-нибудь историю любви для фильма, все мои фильмы по большей части о

взаимоотношениях, и во мне больше образов, чем в большинстве картин этого жанра. Но я хотел

снять фильм, который был бы вне классификации, такой, чтобы момент взаимоотношений в фильме

мог быть воспринят как более чистый, без примеси научной фантастики или других интерпретаций

данной тематики. Я мог бы сказать, что вдохновение на самом деле пришло от главного объекта –

«Титаника». Когда я проводил исследования для «Бездны» в 1987 или 88 году, я попросил встречи

с Робертом Баллардом, который исследовал «Титаник». Я тогда не интересовался кораблем, я

интересовался субмаринами и системами подводных роботов, и всеми этими вещами, которые они

использовали для исследования «Титаника», но я заинтересовался ими и для другого фильма,

который, ничего не поделаешь, и был «Титаником». В процессе всего этого Роберт показал мне

кассеты с исследованиями судна, и я просто пытался понять волнения тех людей, которые нашли

корабль, пошел и изучил его историю. Эта история совершенно обворожительная. Мы прикоснулись

только к маленькой части великого, и это отразилось в фильме. Думаю, мы показали это очень

хорошо.

Вы можете годы изучать это, и это продолжается, чтобы стать непреодолимым. И, конечно, что

непреодолимо, так это то, что вы испытываете несчастье, когда у людей есть время, чтобы

медленно созерцать свою неминуемую смерть, так что это стало чем-то вроде аллегории

человеческой смертности, психологии индивидуальной смертности, а также чем-то вроде

микрокосма мирового апокалипсиса. Потому что в этом фильме мы не видим ничего, кроме тех двух

кораблей. И, конечно, «Титаник» - это по большей мере мир фильма, таким образом, он

функционирует как что-то вроде метафоры конца света. И как различные люди реагируют на это во

время общения человека с Богом, личное чувство индивидуального статуса, как человек становится

героем или трусом, насколько он способен на самопожертвование – все эти темы я нахожу очень

интересными, и «Титаник» предоставляет возможность показать их все, так что эта история была

очень волнующей и плодородной основой, которая оказалась в том числе и историей любви.

Потому что то, что я хотел сделать, - это противопоставить историю любви основному сюжету и

наоборот, что-то вроде мелодии и контрапункта, как часть музыки. И я думаю, что

усовершенствованная острота событий «Титаника», - которую почувствует любой, кто прочитает об

этом, - питает и усиливает историю любви, и наоборот, любовная история позволяет нам увидеть,

как чувства вписываются в событие. Так, смотря фильм с определенной точки, вы чувствуете, что

вы на палубе этого корабля, и это демонстрирует, что, может быть, вы собираетесь идти намного

более реальным путем, чем вы думали, просматривая документальные фильмы или фильмы в

документальном стиле, подобные «Памятной ночи», например. И опять же, я не хочу здесь

обсуждать «Памятную ночь», я думаю, это очень хороший фильм, но мы хотим выйти за его

пределы.

Фильмы создаются на фильмах, которые сделаны до них. Если мы не пойдем за ними, мы будем

отнимать у всех время.

Перевод: Маноли Евгения