Александр Шевцов - Мы из будущего - 2

ЧЕРЕП

(кричит, перекрывая шум пулемета)

Я чист. Никаким бабулям ничего не обещал.

Борман отпускает гашетку пулемета, оборачивается. Серый тоже перестает стрелять, оборачивается. Таран смотрит то на одного, то на другого.

ТАРАН

Не знаю… Ночью перед игрой я уже видел этот отступающий госпиталь. И ребенка Нины видел. Точно так же как потом мы вместе днем.

СЕРЫЙ

Да привиделось тебе. С кладбища шли, глюки. Темно было.

ТАРАН

А он рядом стоял и ничего не видел. Один я.

Борман и Череп переглядываются.

БОРМАН

С кладбища? Ночью? А вот теперь давай подробней.

ТАРАН

Мы… Мы… «Понезнанке»… Акция у нас была — звезды с памятников посбивали. Я еще один перевернул, но он украинец был — фамилия Мельник…

СЕРЫЙ

У меня тоже фамилия Мельник. И я…

(осекается, с ужасом смотрит на Тарана)

Таран, я твое имя на обелиске ножом выцарапал…

БОРМАН

На каком обелиске?

СЕРЫЙ

Над братской могилой… Но ты не волнуйся — не имя, а только погоняло — Таран. Да и почерк у меня — сам не разберу.

ТАРАН

Кому надо, тот разберет.

Побледневший Таран смотрит сквозь Серого. Остальные переглядываются.

БОРМАН

Главное, что никому ничего не обещали.

(смотрит в прицел)

Плохи дела — кажись к нам огнемет бронированный катит. Выжигать будут.

НАТ. ПОЛЕ БОЯ — ДЕНЬ

В тридцати шагах от дзота останавливается гусеничный огнемет. Под прикрытием его бронированного корпуса приближается пехота и немецкий офицер. Огнемет прицельно выпускает по дзоту короткую струю воспламеняющейся смеси.

(Прим. автора. У огнеметных установок на базе гусеничной бронированной машины состоящих на вооружении Вермахта емкость воспламеняющейся смеси составляла 700 литров, струя выбрасывалась до 200 метров).

ИНТ. ДЗОТ — ДЕНЬ

Борман падает на земляной пол.

БОРМАН

Ложись.

Остальные следуют его примеру. Огонь, сквозь отверстие для пулемета, врывается в помещение. Клубы огня «лижут» спины ребят. Пулемет, сбитый волной огня, падает — горит матерчатая пулеметная лента, паром срывает крышку охлаждающего короба ствола.

НАТ. ПОЛЕ БОЯ — ДЕНЬ

Штурмбанфюрер, в окружении солдат выходит из-за корпуса огнемета. Рядом с ним обершарфюрер. Немецкий офицер, что-то говорит на ухо последнему. Обершарфюрер выходит вперед, трусливо оглядываясь.

ОБЕРШАРФЮРЕР

(кричит)

Эй, русские, немецкое командование дарит вам жизнь. Прекратите сопротивление — оно бессмысленно.

ИНТ. ДЗОТ — ДЕНЬ

Ребята тушат друг на друге воспламенившиеся части одежды. Кашляют, задыхаясь от дыма.

БОРМАН

Сейчас я этому говоруну пасть закрою.

Череп пробует поднять пулемет, но обжигает руки.

ЧЕРЕП

Сковорода, а не пулемет.

Борман хватает лежащий в углу ППШ, дает пару очередей из отверстия.

НАТ. ПОЛЕ БОЯ — ДЕНЬ

Обершарфюрер, защищаясь от пуль, бежит укрыться за корпус огнемета. Немецкий офицер и остальные солдаты падают на землю.

ШТУРМБАНФЮРЕР

(по-немецки)

Feuer!

(перевод. Огонь!)

Огнемет подъезжает еще ближе и прицельно выпускает по дзоту струю воспламеняющейся смеси.

ИНТ. ДЗОТ — ДЕНЬ

Ребята лежат вжавшись в земляной пол. Над ними клубы огня. На пулеметной ленте взрываются пару патронов. Пули вылетают, рикошетя от бетонных стен.

НАТ. ПОЛЕ БОЯ — ДЕНЬ

Обершарфюрер снова выходит вперед.

ОБЕРШАРФЮРЕР

(кричит)

Братья, славяне, чего нам делить? Выпустите нас. Никто не хочет погибать. Мы растворимся. Лично я уеду в Канаду… Мы не трогаем вас — вы не трогаете нас. Лады?

ИНТ. ДЗОТ — ДЕНЬ

Ребята садятся на пол, откашливаясь, сбивая огонь с одежды.

ТАРАН

А зря ты посеял свой мундирчик, Серый, да и я свой. Сейчас они, ой, как бы пригодились.

Таран встает, идет к дверям.

СЕРЫЙ

Ты чего, Тарас?

БОРМАН

Пусть идет.

Таран открывает дверь дзота. Оборачивается, с сожалением смотрит на ребят. Одной рукой ищет подсумок, что-то в нем поправляет.

ТАРАН

Жаркова-то тут… А Демин мужик.

Таран выходит.

ЧЕРЕП

Иуда.

БОРМАН

Оставь его — у каждого есть право на самоопределение.