Н Томашевский - Театр Кальдерона

Однако новейшие исследования ряда ученых убедительно показали, что центральным заданием пьесы является попытка дать наглядный урок воспитания идеального государя. Таким идеальным государем может быть человек, обладающий просвещенным разумом, умеренностью, терпимостью и, главное, умением подавлять личные свои страсти и интересы. Основная победа принца Сехизмундо - это победа над самим собой. Если бы Кальдерон задался целью показать просто торжество человека над своими страстями, его умение обуздать себя, то навряд ли ему понадобилось бы делать своего героя принцем, переносить действие в экзотическую абстрактную обстановку. Интересна одна незамеченная подробность. Разрешение линии Росаура - Астольфо имеет разительное сходство с концовкой "Врача своей чести" (когда король дон Педро, по прозванию Справедливый, желая восстановить честь Леоноры, заставляет Гутьерре на ней жениться). Если принять точку зрения тех, кто видит в пьесе "урок царям", то совпадение это не покажется случайным. Сехизмундо превращается в того идеального монарха, каким, согласно принятой Кальдероном легенде, был король Педро. Сехизмундо, как и дон Педро, соединяет молодых людей, разъединенных примерно сходной ситуацией. И там и тут присутствует мотив жалобы государю со стороны оскорбленной женщины. В пьесе "Жизнь - это сон" финал этот к тому же усилен мотивом, который отсутствует во "Враче своей чести",- принц сам влюблен в Росауру. И он отказывается от своего счастья ради восстановления ее доброго имени. И там и тут идея справедливого монарха. Только во "Враче своей чести" справедливый король дан как бы "мимоходом", как готовая легендарная или историческая данность. Здесь - это итог воспитания идеального государя, достойно увенчанный торжеством принца над самим собой.

Есть еще один существенный момент в пьесе, подкрепляющий эту точку зрения: история с солдатом, которого велено казнить, хотя именно он поднял восстание в пользу Сехизмундо. Каким бы благим ни было намерение солдата, он нарушил закон верности своему сюзерену. Благое намерение не избавляет его от наказания. Солдат поднял бунт против установленного порядка (вспомним, что Педро Креспо с самого начала вершит правосудие, он не бунтует, он лишь требует признания и уважения своих прав). Справедливый монарх не может не покарать бунтаря, потому что любой бунт есть произвол, нарушение незыблемого закона. В первом случае государь награждает бунтовщика (Креспо), во втором государь наказывает его. Креспо отстаивает права, данные ему короной, солдат их попирает. Именно так, по мнению Кальдерона, должен поступать идеальный монарх.

В этом процессе самовоспитания принца Сехизмундо в идеального монарха решающую роль сыграло восприятие жизни как мимолетного сна. "Что вас дивит? Что изумляет? - говорит принц Сехизмундо. - Если был мой наставник сон", и далее: "И вот я пришел к тому, что все-то счастье людское проходит как будто сон". В начале драмы Кальдерон показывает, как человек, обуянный гордыней, верящий в длительную прочность земного существования, приходит к злоупотреблению властью. Принцем руководит необузданный разумом инстинкт. В последнем действии Сехизмундо под воздействием горького опыта ("сна") приходит к восприятию жизни как явления настолько скоропреходящего, что ее смело можно приравнять ко сну. Ощущение жизни как сна влечет за собой указание на близкое возмездие. Это раскрыл еще в XIX веке один крупный немецкий испанист, который писал: "Вслед за сном последует пробуждение, которое находится в точном соответствии с нашими поступками во время сна и более того - является прямым его следствием" {V. Schmidt, Die Schauspiele Calderon's dargestellt und erlantert, 1857. Цит. по переводу К Бальмонта (в его издании Кальдерона, т. 2, стр. 37).}. Люди-актеры, жизнь-сцена, на которой каждый играет отведенную ему роль. Надо сыграть эту роль хорошо. Человек расплачивается за содеянное на земле. Подробно эту идею Кальдерон развил в ряде своих священных ауто, являющихся любопытным памятником теологического красноречия Кальдерона.

5

Священные ауто составляют наиболее монолитную в жанровом отношении часть драматургического наследия Кальдерона. Это одноактные пьесы религиозно-богословского содержания, предназначенные для исполнения в день празднования Корпус Кристи (Тела Господня). Они специфичны только для испанского театра. Возникли ауто очень давно в лоне театра религиозного. К концу XVI века ауто оформились в самостоятельный драматический жанр, и испанские теоретики признавали его равноправие наряду с комедией и трагедией.