Г Коган: Материалы по библиографии русских переводов Кальдерона

Г.А.Коган

Материалы по библиографии русских переводов Кальдерона

1. К ИСТОРИИ РУССКИХ ПЕРЕВОДОВ КАЛЬДЕРОНА

В начале XIX в. имя Кальдерона появляется на страницах русских журналов. Хотя опыт перевода Кальдерона относится к концу XVIII в., когда Екатерина II сделала "вольное переложение" семи начальных сцен комедии Кальдерона "Спрятанный кабальеро". Эта рукопись, озаглавленная "Чулан", была опубликована в 1901 г. Затруднительно определить, с французского или с немецкого языка сделан перевод. Второй известный нам перевод сделал в 1809 г. П. А. Корсаков, ориентируясь на испанское издание, - "Сонет о розе" из драмы "Стойкий принц"; перевод был напечатан лишь в 1840 г.

Первый появившийся в печати перевод Кальдерона, выполненный П. В. Киреевским, относится к концу 20-х годов. В, 1828 г. "Московский вестник" публикует прозаический перевод первого действия комедии "Трудно стеречь дом о двух дверях". В примечании редакции сказано о намерении П. В. Киреевского "заняться переводом всех лучших произведений Кальдерона" {Моск. вести. 1828. Ч. П. Э 19/20. С. 271.}. И действительно после смерти Киреевского в его бумагах было обнаружено несколько переведенных на русский язык пьес испанского драматурга.

В самом начале 30-х годов появляется еще один перевод Кальдерона. В. А. Каратыгин перевел для своего бенефиса драму "Врач своей чести", которая под названием "Кровавая рука" шла на сцене Большого театра в Петербурге в 1831 г. Вокруг перевода развернулась дискуссия. В "Литературных приложениях к Русскому инвалиду" говорилось, что переводчик "по неразумению своему обезобразил ее (немецкую версию пьесы, с которой был сделан перевод. - Г. К.) до того, что многие в ней места трудно или, вернее сказать, невозможно понять" {Лит. прибавл. к Рус. инвалиду. СПб. 1831. 15 апр. Ч. 2. Э 30. С. 238.}. Рецензент "Северной пчелы" также отметил "темноту перевода" {Сев. пчела. СПб. 1831. 14 янв. Э 10.}. Однако перевод взяли под защиту литераторы, группировавшиеся вокруг журнала "Сын отечества". В этом журнале в 1831 г. появилось сообщение о намерении одного из литераторов выпустить в свет "Испанский театр", в том числе 8 пьес Кальдерона, включив в издание биографию, разбор творчества, комментарии, а также отрывки из сочинений испанских историков, описывавших эпоху, которой посвящены пьесы испанского драматурга. Ни один из этих переводов не был напечатан.

Пьеса Кальдерона "Последняя дуэль в Испании" была переведена на русский язык и поставлена в Петербурге в Александрийском театре в 1838 г. В 1843 г. в двух выпусках "Испанского театра" были опубликованы "Жизнь есть сон" и "Саламейский алькальд", переведенные К. И. Тимковским. Эти переводы, выполненные с испанского, были доброжелательно встречены большинством журналов и газет того времени (подробнее см. в нашей статье "Сценическая история драматургии Кальдерона в России XVIII-XIX вв." в сборнике "Iberica". Л., 1986, вып. 2).

Общественный подъем конца 1850-х - начала 1860-х годов способствовал росту интереса к классической литературе Европы. Предпринимаются новые издания, знакомящие читателей с испанской драматургией. В 1860-1861 гг. в Москве выходят в свет два выпуска "Избранных драм Кальдерона", в которых были напечатаны стихотворные переводы двух трагедий: "Врач своей чести" и. "Жизнь есть сон". Переводчик С. В. Костарев был известен как оригинальный автор, написавший ряд исторических драм, и как деятельный пропагандист испанской литературы, познакомивший русских читателей и зрителей также с "Саламейским алькальдом". Есть указания на то, что Костарев работал над переводом еще двух драм Кальдерона ("Благоговение к кресту" и "Чудный маг"), однако эти переводы не были изданы. Опубликованные переводы Костарева вызвали критические отклики в печати. "Отечественные записки", в целом благожелательно оценив появление "Избранных драм", отметили: "Что касается стиха, то видно, что г. Костареву в некоторых местах немалого труда стоило совладать с ним. Желательно, чтоб г. Костарев обращал побольше внимания на его обработку..." {Отеч. зап. СПб., 1862. Т. 140, Э 1. Янв. отд. 1. С. 364.} Рецензент "Северной пчелы" писал: "Я уверен, что нам надлежит ознакомиться... и с испанской литературой... Только какая надобность сближать нас с иноземным поэтом посредством дурных русских стихов" {Сев. пчела. 1861. 13 янв. Э 10. С. 38.}. "Санкт-Петербургские ведомости" указывали: "...Стих г. Костарева очень угловат и вовсе не плавен: к тому же стихосложение такое, что не годится никак для сцены..." {Санкт-петерб. ведомости. 1861. 11 мая. Э 103. С. 592.}.