Виктор Живов - Виктор Живов о Евангелии в советских хрестоматиях, неофитстве и симпатичных 90-х

Конечно, можно думать о том, что конец советской власти обусловил некоторое идеологическое опустошение, и на место этого вакуума пришло православие. Для кого то, возможно, так и было. Но не знаю, как это выражается статистически, какие группы современных православных как пришли в Церковь.

Я не хочу сказать, что в Советском Союзе было так мало верующих людей, но они в Церковь не ходили. Я помню, тогда же мы обсуждали это с Евгением Алексеевичем Кармановым: сколько венчиков тогда продают. Это верная статистика. Венчиков продавалось громадное количество: получается, что чуть ли не каждый (может, 60 %) умиравший в советской России нуждался в венчике.

Может быть, конечно, они были в церкви два раза: когда их крестили и когда их отпевали. Но, знаете, это старый анекдот, еще дореволюционный, как мужик про церковь рассказывает: «Как ни приду, всё поют «Христос Воскресе, Христос Воскресе». Так что, конечно, насчет посещения церкви бывало по-разному.

У неофитской Церкви свои особенности. Часто это люди, плохо овладевшие православной традицией. Быстро этого не сделаешь — в Церкви надо жить, тогда традиция в тебя входит. У них много, я бы сказал, суеверной религиозности. Не все священники, к сожалению, справляются с воспитанием своей паствы в том, что Богу прежде всего надо поклоняться в Духе и Истине. Есть много святынь, они требуют поклонения, но святыни не должны заслонять Христа. А с неофитами часто случается именно так. Это требует внимательного пастырства со стороны священников. Где-то оно есть, у нас много замечательных священников, а где-то нет, и тогда результат бывает плачевным.

— Вы упомянули о суеверной религиозности. Часто, когда речь идет о русском православии, можно услышать две полярные точки зрения. С одной стороны, говорят о Святой Руси, глубокой религиозности народа, с другой — о том, что только узкий круг монашества и духовенства был знаком с Писанием, с догматикой, а народ в большинстве своем пребывал в религиозном невежестве, не преодолел двоеверия. Какая из точек зрения Вам кажется наиболее адекватной, как бы Вы могли это прокомментировать?

Я скажу — предварительно, — что мне кажется более адекватной вторая точка зрения. Но тут нужно сделать ряд оговорок. Так, как Вы ее преподносите, она звучит слишком ужасно. Всё-таки не так. Догматикой за пределами, может быть, не всегда правильно понимаемого Символа веры большинство населения не владело.

Я не уверен, что сейчас положение существенно изменилось, и я не уверен, что если вы спросите какого-нибудь итальянца-католика, как там дело обстоит с доктриной исхождения Святого Духа, он вам что-нибудь внятное сможет сказать. Так что не будем преувеличивать значения догматики для христианской жизни.

Догматика нужна, прежде всего, чтобы не спутать ложную веру с истинной. А если человек живет в той же традиции, что жил его отец, и продолжает эту традицию, то ему так уж много догматики не нужно. Давайте не будем преувеличивать необходимость богословских знаний для широкой массы верующих. Какие-то знания, конечно, должны быть, какая-то катехизация необходима, это очевидно. Но не будем думать, что пока ты не кончил духовную академию, ты не можешь быть настоящим православным.

В Древней Руси было плохо с богословием, потому что в Древней Руси было хорошо с ересями — их не было, поэтому и большой нужды в богословии не было. Я бы не сказал, что верующими был только узкий круг монашествующих. Да, народное православие включало много верований и обычаев языческого происхождения. Я против термина «двоеверие», мне кажется, что это очень неадекватно описывает то, что было в средневековой Руси. Был синкретизм, взаимопроникновение языческих и христианских обычаев.

Мой любимый пример в этой связи — рассказы о том, как вызывали дождь. Есть, конечно, молитвы о миновании засухи, это вполне хорошее православное дело, но есть обряды вполне языческого происхождения, например, опахивание деревни, когда девки или вдовы впрягаются в соху или в плуг и проводят борозду вокруг деревни. Это обусловлено верованиями о связи земных и небесных вод — всякая страшная языческая штуковина.