Андрей Ланьков - Быть корейцем...

Что же ждёт корейцев СНГ? Ассимиляция? Навряд ли. В Средней Азии этому мешает русскоязычие и отношение к исламу, в России – расовый тип и, отчасти, фамилии, там и там – резко усилившееся в последние годы чувство национальной гордости. Массовое возвращение на «родину предков» (так сказать, еврейско-немецкий вариант)? Тоже едва ли: опыт последних лет показал, что «репатрианты» плохо приживаются в Сеуле, да и сама Южная Корея – не Израиль и не Германия, политики собирания всех корейцев на полуострове она не проводит и едва ли будет проводить в будущем. Культурное возрождение и возвращение к национальным традициям и корейскому языку? В это верится с трудом, слишком уж сложен корейский язык и слишком мало реальных преимуществ даёт владение им рядовому российскому или казахскому корейцу. Возрождение в качестве новой особой этнической группы? Фактически «корейцы СНГ» давно являются такой группой, но едва ли они сами согласятся окрыто признать этот факт, слишком уж велико культурное давление Южной Кореи.

Скорее всего, и дальше будут жить в России и иных странах СНГ Кимы и Цои с русскими именами, пристрастием к огородничеству, точным наукам и торговле, русскоязычные (а попросту – русские) корейцы.

Русские в Сеуле... Вот уже около 120 лет живут в корейской столице наши соотечественники всех национальностей. На протяжении большей части этого времени «наших в городе» было немного, несколько десятков или, самое большее, несколько сотен человек. Пожалуй, никогда за всю свою историю российская колония в Сеуле не была так многочисленна и так заметна, как сейчас.

История русского присутствия в Сеуле началась в 1880-х годах, когда в корейской столице появилась первая российская миссия. 1890–1910 гг. были временем расцвета русской колонии. Россия пользовалась тогда огромным политическим влиянием в Корее, её дипломаты играли немалую роль в дворцовых интригах, российские советники обучали части корейской армии, да и российское культурное влияние было в Сеуле весьма ощутимым. Это было очень интересное время, но сейчас речь пойдёт о куда менее известном периоде 1910–1945 гг., то есть о российской общине в колониальной Корее. Жизнь этой общины хорошо описана профессором Дональдом Кларком, на данные которого я и опираюсь.

В 1910 г. Корея потеряла независимость и стала японской колонией. Установление колониального режима не означало для немногочисленных сеульских россиян ничего хорошего. Японцы воспринимали русских как своих недавних противников, так что отношение властей к русским сеульцам было не слишком доброжелательным (хотя, в целом, и довольно корректным – времена были ещё вполне джентльменские, кровожадный XX век толком не начался). Большинство тех русских бизнесменов, которые вели с Кореей дела до 1910 г., после установления колониального режима предпочли покинуть Корею, где у предпринимателей-неяпонцев больше не оставалось никаких серьёзных перспектив. Поэтому в 1910–1917 гг. русская община в Сеуле была очень невелика. Состояла она в основном из консульских чиновников, православных миссионеров, да десятка-другого предпринимателей.

Октябрьская революция многое изменила в положении сеульских русских. Многие знают о русской белой эмиграции в Маньчжурии, в Харбине. Меньше известно о том, что и в Сеуле в первые послереволюционные годы также оказалось немало россиян. Японские колониальные власти в целом относились к их присутствию терпимо, ведь «белые русские», во-первых, воспринимались как полезные потенциальные союзники в борьбе с Красной Москвой, а, во-вторых, просто вызывали человеческое сочувствие. В течение нескольких недель после занятия Владивостока Красной Армией в Вонсан, наиболее близкий к Владивостоку корейский порт, прибыло 15 тысяч русских беженцев. Примерно половина из них тут же отправилась дальше, в Китай (главным образом, в Шанхай и Харбин), но около семи тысяч остались в Корее на несколько месяцев или лет. Японские и корейские благотворительные организации собрали пожертвования, которых хватило на то, чтобы как-то прокормить беженцев, и помочь им с билетами. К середине двадцатых годов русское население Кореи сократилось, но всё равно составляло две-три тысячи человек. В большинстве своём корейские русские бедствовали, многим приходилось заниматься контрабандой, мелкой торговлей, работать прислугой, а в тогдашнем квартале красных фонарей Нандаймон появились и российские красотки.