Александр Проханов - Я русский солдат! Годы сражения

А. Проханов: — Угадали-угадали. Это моя параноидальная мечта.

О. Журавлёва: — Хрустальная.

А. Проханов: — Хрустальная параноидальная мечта.

О. Журавлёва: — Хорошо. Так?

А. Проханов: — Я все время рвался сквозь Спасские ворота. Видимо, это были не те ворота.

О. Журавлёва: — Так это были вы?

А. Проханов: — Это были мы, да. Это были мы с вами, да. Я вас пускал вперед. И, конечно, я мечтал бы, чтобы господин Путин встретился не с Быковым и с Акуниным, которые являются врагами.

О. Журавлёва: — Ну почему же они враги-то?

А. Проханов: — Они — его убийцы, они требуют его отставки. Отставка Путина — это его физическая смерть.

О. Журавлёва: — То есть вам его жаль просто как человека, пусть себе в Кремле до морковкина заговенья?

А. Проханов: Мне не жаль ни вас, ни Путина, ни себя. Я говорю о том, что Путин идет на встречу со своими лютыми врагами и тем самым демонстрирует слабость. Он не встречался за все это время ни разу с национальнопатриотическими, с лево-патриотическими кругами, которые являются….

О. Журавлёва: — А вы ходили к нему на прямую линию, вас пустили.

А. Проханов: — …которые являются потенциально его союзниками. Если бы он прислушался к тому, что гудит вот в этой среде — а в ней гудит развитие, выправление государства, создание сильной национальной России, — если он бы прислушался, это было бы ему полезно. Ему были бы обеспечены поддержки.

Но он идет к своим врагам, которые, повторяю, хохочут ему в лицо, они не приходят, они игнорируют встречи, а потом делают его просто какой-то дитошкой. Поэтому, повторяю, мне бы хотелось, чтобы Путин, а также Горбачев, а также Иван IV прислушались к рекомендации, которая живет в глубине народа. Потому что народ, насколько я его слышу (у меня может быть аберрация слуха), он, конечно, хочет хорошей жизни, ему осточертела паленая водка, ему осточертели бандиты.

О. Журавлёва: — Так им хочется империи или хорошей жизни?

А. Проханов: — Он хочет одной колбасы, большой, огромной, гигантской колбасы, на которую великий народ-победитель 1945 года набрасывается.

О. Журавлёва: — Ну, вы же прекрасно знаете, Александр Андреевич, что строительства империи не бывает при хорошей жизни.

А. Проханов: — Что вы говорите? А американский народ, народ империи?

О. Журавлёва: — Но начинали-то они тяжеловато.

А. Проханов: — Как?..

О. Журавлёва: — У них война была гражданская, вы знаете?

А. Проханов: — Ах ты, Боже ты мой! Я говорю про сегодня. Они не были империей. Я говорю, что народ хочет, чтобы его считали народом, а не жвачкой, не желудком. А русский народ — это народ, который живет категориями великой культуры. Ведь, смотрите, сегодняшняя власть абсолютно не оперирует культурой. И либералы тоже не оперируют ей. Фондовые рынки, зарплаты, перевыборы, политическая реформа… А где Серебряный век? А где непрерывный псалом?

О. Журавлёва: — Шевчук — наш Серебряный век.

А. Проханов: — А где непрерывный псалом, который поет русская культура о себе самой?

О. Журавлёва: — Но представители культуры входят в Лигу избирателей.

А. Проханов: — Да, и они говорят только о подсчете голосов.

О. Журавлёва: — А о чем они должны говорить?

А. Проханов — О чем должна культура говорить? Культура должна говорить о валютных курсах, она должна говорить о ценах на нефть, о рынках, о валютах.

О. Журавлёва: — Но о чем Путину должен сказать ваш метафизический поэт?

А. Проханов: — О чем говорил Достоевский Александру? Он учил царя быть духовным русским лидером. Зачем Пушкин все время пытался донести свою идеологию Николаю?

О. Журавлёва: — А что, наш лидер не справится без советов? Он их будет слушать-то? Чьих советов он послушает? Ваших? Вон, смотрите, сколько раз не послушался.

А. Проханов: — А как знать? Все его послания, его и медведевские — все они основаны на философии газеты «Завтра», они выбирают эти тезисы, для того чтобы еще раз обмануть в очередной раз народ, сказать: «вот мы такие».