Михаил Жутиков - Проклятие прогресса - благие намерения и дорога в ад

Необходимо разделить технологии на группы – относительно приемлемые в качестве промежуточных, неприемлемые категорически под всеобщим запретом и свертываемые по жесткой программе, вынужденные (в том числе военные), которые можно терпеть определенный срок и т. п.

Задача «торможения» вдохновит немногих, ведь в известном смысле предстоит вычеркнуть весь «прогресс» XX столетия. Незавидна судьба разочарователей – а то ли дело открыватели горизонтов! Но так уж вышло, что именно мы, узревшие Горгону, ответственны перед племенем растущих – ныне вкушающих в чужом пиру похмелье. Поставленные нашим веком перед фактом гибельного поражения жизни, мы едва ли вправе онеметь, не предложив хоть первого шага им, еще не укрепившимся в безумном мире, еще, быть может, только и способным отвергнуть его безумие.

Крепчайшую сталь одолеет более крепкая – или ржавчина. Ржавчина одолеет и ту, которую бесцельно атаковывать «в лоб». Силы, более «крепкой», чем технологическая цивилизация и противостоящей ей, в земном мире нет – иначе бы последняя не победила. В земном мире есть единственная сила, потенциально способная ее одолеть и соизмеримая по мощи с ней самой – сила, создавшая ее саму. Эта сила – «маленький человек», который принял к сердцу, что пришла пора «разбирать» содеянное, что работа эта, будучи направлена на спасение планетарной жизни, стало быть, на самоспасение , – разумна, необходима и благородна, что она совсем не элементарна, требует душевных и творческих усилий, что она прибыльна , что она стимулирует развитие науки и т. д. – словом, сила эта – маленький человек, так или иначе признавший единственность и, стало быть, разумность пути. (Этот человек, заметим, более всего дорожит разумностью… )

Это мыслимо… но возможно ли такое? Не сторожит ли и тут нас самый отвратительный, вечно одурачивающий нас, подлейший и лукавейший оптимизм ? На самом деле крайне сомнительно, чтобы что-либо, кроме катастрофы, могло (и то на время) образумить энтузиастов «прогресса», а главное – массового потребителя его продукции. Отвыкнуть от «удобств» радикальнее всего помогает фугасная бомба, попавшая прямо в дом. И тогда оказывается, что можно и без удобств…

И, что вполне ожидаемо, к этому еще, – перед самой бомбой явятся скорейше самоновейшие фонды и самопередовейшие издания, назначенные исключительнейше «спасению природы», внедрению очередных «безотходных» технологий (которых вовсе нет) и сокращению (разумеется!) технологий самовреднейших – результат какового сокращения предсказуем и может сделаться сильно похож на недавнее «сокращение» у нас управленческой бюрократии, – разумеется, увеличившее (хоть и ненамного) ее численность…

И все-таки… железо одолеет не другое железо, но ржавчина. Тот маленький человек с маленьким гаечным ключиком, который собирал все это – только он все это и разберет. Общественные движения, на разных уровнях понимания проникшиеся идеей бессмысленности и опасности технологической гонки – сила, разъедающая индустрию изнутри, одна имеет шансы ее одолеть.

С другой стороны, понявший нечто крайне важное, ключевое, обязан говорить. Судьба того мальчика, который выкрикнул свое «Король голый!», может быть печальной (скорее всего, он будет на месте забит охраной и откинут потихоньку где-нибудь тут же в канаву); тесно окружат короля достойнейшие из свиты, поспешно сдирая с себя, для него, камзолы и плащи; примутся пакостно (однако с оглядкой) пересмеиваться подлейшие и низменные из окружения и заливаться в смехе глупые; призадумаются крепенько умнейшие; ринутся догонять по полю мошенников-портных верные служаки (да куда! – кони у тех завсегда аллюром шибче)… Но не забыть, не заглушить уже никому самого прозвучавшего Слова, – того крика, что сообщил (между прочим) всего только то, что видели они все и сами … Это живое слово правды вырвалось помимо его воли, и в этой (всего-то только) правде окажется та сила, которую уже не удастся игнорировать (но не править уже, конечно, и тому королю).

Правда эта сама по себе проста – и обращена нынче очень ко многим – к ученым и «деловикам», жаждущим «продолжения банкета», к молодым, чей завтрашний день ожидаем, и к «маленькому человеку» как главному деятелю мирового развития и главному потребителю всех этих «теплых полов», «автокосметики» и всего самоновейшего, – ко всем желающим видеть и даже просто не зажмуривающим глаза обращена нынче эта реющая над миром надпись на чернокрылом призраке – исполинская огненная надпись во весь треугольный, вполнеба, их размах: