Андрей Кивинов - Благие намерения

В зале суда было душно. Решетки не позволяли широко отворить окна, да если бы и позволили, воздух на улице напоминал топленое молоко. Судья Семенова, не самая молодая и, деликатно выражаясь, не слишком стройная женщина, читала приговор уже скороговоркой, глотая слова, поскорее бы закончить.

— Фыдралнысудкырвскырнагдасппетербурга… — впрочем, все понимали, что имеется в виду «Федеральный суд Кировского района города Санкт-Петербурга».

— Пыдпрдырстыдытнароднсудисеменовой… — разумеется, под председательством народного судьи Семеновой.

Вон она, Семенова, стоит, зачитывает, и все на нее смотрят. И то, что народный она судья, тоже всем ясно. У нас все судьи народные, кроме присяжных. Но даже без очков видно, что присяжных здесь нет. Трое всего за столом. Так что и это можно пропустить: интересно, что будет дальше…

Изнывали от жары сержанты-конвоиры Малышев и Наумов, в соответствии с Уставом застегнутые по самое не могу. Изнывал прокурор Павлюченко в своем строгом кителе. Маленький ушастый адвокат Беломлинский, известный своей невезучестью, мог бы, в принципе, не изнывать: закон не требовал от него облачаться в черный шерстяной костюм и так крепко затягивать петлю галстука. Но Беломлинский уважал суд и всегда одевался подчеркнуто церемонно.

Легче было публике — свидетелям да родственникам, одетым откровенно по-летнему. Да еще, пожалуй, подсудимому Кедрову, кряжистому мужику, который в кроссовках, трениках и широкой спортивной куртке чувствовал себя посвободнее. Если, конечно, так можно выразиться о человеке, который в следующую секунду услышал:

— …признал виновным гражданина Кедрова Сергея Федоровича в совершении преступления, предусмотренного частью второй пункт «а» и частью третьей пункт «б» статьи сто пятьдесят девятой Уголовного кодекса Российской федерации, — мошенничество в крупном размере, совершенное группой лиц, — здесь судья Семенова продемонстрировала, что может говорить уверенно и внятно. Но все же потянулась перед решающей фразой к графину. Ее услужливо опередил сухонький старичок — народный заседатель, налил воды в граненый стакан. Семенова сделала глоток.

В этот момент в зале суда появилась муха. То есть в зале были и другие мухи, но вели они себя тихо, уважая значимость момента. К тому же все это были мухи невеликие размером. Но теперь в зале возникла муха-гигант, муха-монстр. Она гудела громче и грознее Семеновой. Бесцеремонно заявляя о себе в напряженной тишине.

Муха облетела краснолицего прокурора Павлюченко — тот гордо не повел густой бровью.

Муха продефилировала перед глазами адвоката Беломлинского — тот дернулся, хотел ударить наглое насекомое, но передумал и лишь нервно поковырялся в носу.

Муха приземлилась на лоб сержанта Малышева, но конвоир согнал зловредную тварь энергичным кивком головы.

Наконец муха залетела в клетку к подсудимому… и мгновенно оказалась в плену. В двойном плену. Во-первых, внутри клетки. Во-вторых, Кедров махнул рукой, — казалось бы, почти лениво, но возмутительница спокойствия уже жалобно и приглушенно забилась у него в кулаке.

Кедров опустил кулак и с достоинством кивнул: продолжайте. В смысле, заканчивайте уже.

— …И назначил ему наказание в виде восьми лет лишения свободы с отбыванием его в колонии строгого режима. Приговор может быть обжалован в течение семи дней с момента его провозглашения.

Зал загомонил, судья и заседатели стали собирать бумаги со стола. Адвокат Беломлинский позволил себе ослабить узел на галстуке, расстегнул верхнюю пуговицу.

— Что, Юлик, опять проиграл?.. — хлопнул его по плечу прокурор. — На сколько лет ты ставил, на шесть?.. Сто грамм за год. Значит, с тебя двести грамм. Только «пятизвездочного», Юлик!

Адвокат вздохнул. Подсудимый выпустил муху. Она взвилась к потолку и обиженно загудела, кружась вокруг люстры. Наумов приготовил наручники и загрохотал ключами, открывая дверь клетки. Малышев, соблюдая все правила страховки товарища, внимательно следил и за его действиями, и за движениями подсудимого. Дверь клетки открылась, Наумов сделал шаг внутрь. И тут произошло невероятное. Осужденный Кедров Сергей Федорович выхватил из-под куртки пистолет имени Макарова и, наставив его на Наумова, заорал так, что хлопнула оконная створка:

— Все на пол!! Убью, нах!!

Присутствующие словно поперхнулись своим гомоном.

— Кедров, не усугубляйте… — нерешительно произнес прокурор.