Андрей Кивинов: Благие намерения

— Кедров, где вы взяли пистолет? — истеричным фальцетом выкрикнул адвокат. — Я вам его не приносил!

При этом адвокат быстро оглядел присутствующих, словно бы призывая их в свидетели: не приносил я ему «Макарова», не приносил!..

Но кого это сейчас волновало?..

Грохнул выстрел. Кедров пальнул над головой Наумова в потолок. Никто из присутствующих даже не заметил, что пуля, как зенитная ракета, срезала на лету гигантскую муху. Наверное, и сама супермуха не успела этого сообразить…

— На пол, я сказал!!! — орал Кедров. И больно ткнул стволом в грудь Наумова. — А ты назад, нах!.. И без глупостей!!

Первым опустился на пол старичок-заседатель. За ним остальные. Наумов, пятясь, вышел из клетки.

— Ко второму пристегнулся — быстро!! — скомандовал Кедров, кивая на Малышева. — Живо или башку разнесу!!!

Наумов медленно опустился на колени, нацепил один наручник на правую руку Малышева, второй — на свою левую. Кедров, продолжая держать его под прицелом, попятился к двери. Шустрый осужденный уже взялся за ручку, когда Наумов резким движением выхватил из кобуры пистолет…

Но инициатива была на стороне беглеца. Он дважды выстрелил Наумову в грудь и, не попрощавшись, покинул зал судебного заседания.

Юля Виригина всю жизнь проучилась в одной и той же школе. Всю жизнь прожила в одном и том же доме. Бессчетное количество раз ходила по одной и той же дороге.

Через садик (или в обход — в те два или три года, когда в школе была вторая смена и возвращаться домой приходилось темными зимними вечерами).

Мимо кинотеатра, который некоторое время работал салоном по продаже дорогих автомобилей, потом вообще ничем не был, а теперь, как написали в газете «Мой район», снова скоро станет кинотеатром с гордым названием «Синема-караван». Мимо булочной, которая так и осталась булочной.

По мостику через речку.

По бульвару мимо кафе «Пегас» (раньше называлось «Снежинкой», а еще раньше никак не называлось), где — совсем ведь недавно!.. — был выпит первый бокал шампанского…

Летом, когда вдоль бульвара липли к поребрикам бесконечные ленты тополиного пуха, и они так красиво и длинно горели, если бросить спичку… Юля вспомнила, как классе в пятом они с Антоном чуть не устроили настоящий пожар и убегали от дворника…

Весной, когда вдоль поребриков журчали ручьи, и мальчишки запускали там смастряченные из спичечных коробков кораблики…

Каждый день. Туда и обратно. Десять лет. Минус три месяца летних каникул, минус каникулы зимние-весенние… Ой, не сосчитать. Много тысяч раз!

— Юльк, ты о чем задумалась? — наклонился к плечу Юли Виригиной друг ее детства (и юности!) Антон Зеленин. Он обдал ее запахом горького одеколона — раньше за Антоном любви к парфюмерии не водилось. Что ж, день сегодня особенный.

— Слушай, а почему тополиного пуха нет на бульваре? — прошептала Юля.

— В смысле?..

— Но он же в июне раньше был, помнишь?.. Когда нас дворник ловил… Сейчас июнь, а пуха нет. И в прошлом году не было.

— Элементарно, Ватсон!.. Тополей-то нет. Их давно на липы поменяли. И так во всем Питере.

— Почему?..

— Чтобы пух не летал. Так экологичнее. И вообще…

На Юлю и Антона зашикали. Они срочно придали своим лицам торжественные выражения.

В этом актовом зале Юля была… ну, не тысячи, но сотни раз. Играла лису Алису в драмкружковой постановке «Золотого ключика». Антону тогда предложили роль Пьеро. Он обиделся и отказался.

И вот алые ленты повсюду. Хор младшеклассников на сцене: стоят, переминаются с ноги на ногу. Директор такой благодушный, нарядный. И совсем не противный.

Директор взял со стола первый аттестат, торжественно объявил:

— Аксенова Елена Сергеевна.

Аксенова маленькая, щупленькая, невзрачная, вся в веснушках… даже она сегодня кажется хорошенькой. Кто бы мог подумать.

Директор с улыбкой вручил аттестат, пожал девушке руку:

— Надеюсь увидеть твои картины в Русском музее.

— Спасибо, я не против! — бодро ответила Аксенова.

— Между Шишкиным и Айвазовским! — добавил директор.

— Мне больше нравятся Кандинский и Малевич, — возразила осмелевшая Аксенова.

Директор не нашелся что ответить, лишь улыбнулся. Юля — по алфавиту вторая.

— Виригина Юлия Максимовна, — возвестил директор.

Юля поднялась на сцену, взяла аттестат… Аплодисменты…

— Желаю тебе, Юлечка, успешного поступления. И исполнения всех желаний.

— Спасибо, Валентин Александрович!

Юля вернулась на место. Антон мягко прикоснулся к ее руке. Все, школа закончена! Вот он — документ о первых ее достижениях. Все случилось так быстро…