Федор Булгаков - Из общественной и литературной жизни Запада

Общая идея затеи крайне проста и заключается в том, чтобы централизовать наибыстрейшим способом известия со всего мира и немедленно по телефону передавать их жителям венгерской столицы.

Вот каким образом Бусказ привел в исполнение свой план. В № 6 Magyarutea он поместил редакционное бюро, непосредственно соединенное телефоном с биржей, палатой депутатов, метеорологическим институтом, центральным справочным агентством и пр. В этом бюро у аппаратов дежурят стенографы, которые немедленно записывают получаемые ими свежие новости. Записи их передаются во второе бюро, где полученные известия редактируются по-венгерски и по-немецки, так как добрая часть столичного населения не владеет еще национальным языком.

Войдем в передаточное зало. Помещение узкое и стены обиты войлоком, чтобы, по возможности, изолировать аппараты от шума с улицы. За столом, над которым привешен записывающий микрофон, занимают места двое служащих. Один из них читает вслух перед аппаратом только-что сообщенный ему листок, затем второй повторяет те же известия по-немецки.

Для прочтения этого листка требуется около четверти часа; для обоих чтений, на венгерском и на немецком языках, чередующихся одно после другого, – час, по истечении которого доставляется новый листок. Справочное бюро открывается в девять часов утра и закрывается в девять часов вечера. Абонемент стоит всего 1½ флорина, т. е. около 1 р. 20 к. в месяц.

Абонент получает небольшой весьма несложный аппарат-приемник, помощью которого во всякое время дня он может быть au courant текущих событий всего мира.

Один журналист имел случай пользоваться в Будапеште этим новым аппаратом и свидетельствует, что передача им известий вполне ясная. Он узнал самые свежие новости того часа, в который находился у аппарата, а именно: поверхность воды в Дунае в то время только-что достигла 5,45 метра, граф Апоньи только-что произнес замечательную речь в палате депутатов; солнечные часы показывали ровно 10 час. 25 мин.; президент французского сената де-Роне объявил, что подает в отставку, по болезни.

До сих пор ад считался антиподом не только неба, но и земного рая. Вообще признается, что радости, ожидающие в нем людей, скуднее даже тех, какие дарованы нам в земной юдоли скорби. Но английский богослов Миварт на этот счет иного мнения. Последнее напечатано в серьезнейшем английском журнале «Nineteenth Century», где он описывает прелести ада.

Выводы свои он основывает на сочинении достопочтенного мистера Оксенгэма «Catholic Eschatology and Universalism». Ад вовсе не страшное исправительное заведение для грешников; это – место, где сходятся души, не исповедовавшие истинной веры. В таком случае ад можно принять за приятное, счастливое местопребывание, превосходящее все наши самые смелые мечты о счастье, так что вся присущая человеку способность к счастью там может найти себе полное удовлетворение. И, – прибавляет мистер Миварт, – самый строгий католический богослов не может отрицать, что с этой точки зрения в аду обретается истинное и вечное счастье.

Для правоверного католического пастора такое мнение несомненно покажется поразительным. По Миварту, адское наказание заключается просто в лишении лицезрения Всевышнего, и те, кто не предвкушал этого чрезмерного блаженства, кому оно никогда не было даровано, не в состоянии измерить той утраты, какая постигает их.

Далее, по Миварту, ад рисуется такими мрачными красками исключительно вследствие человеческого бессилия изобразить идеал совершенства и счастья. Данте, напр., гораздо лучше удалось описать ад, нежели хоры серафимов. По народному представлению, ад – это только усиленная степень человеческих мучений. Чтобы изобразить абсолютное совершенство, безмятежное счастье, люди могли указать лишь на противоположное тому, что они видели сами. Здесь, на земле, человек трудится неустанно, и вот там, на небесах, он должен отдыхать вечно. Здесь он борется за свои потребности, там борьба эта прекращается, ибо превращаются самые потребности, и в вечном блаженстве люди наслаждаются чистыми, духовными радостями. Здесь царят перемена и вечное движение вещей во времени и в пространстве, а там – постоянство, экстаз бесконечного благоговения. Народное представление об аде, по мнению Миварта, несовместимо с всеблагостью Всевышнего.

Более глубокое понимание Св. Писания показывает, что ад точно также имеет свою «эволюцию», свою историю развития. Пребывание в нем стало сносным, для большинства даже весьма приятным. Каждый имеет надежду на постоянное улучшение своего положения и, действительно, участь каждого время от времени улучшается, хотя «небесного блаженства» избранных никто не достигает, ибо кто раз попал в ад, тот там уже и остается. «Что-же мешает нам принять, что, подобно тому, как окаянные устроили себе собственный ад собственными своими делами, так и здесь они находят известную гармонию с собственным духовным состоянием. Естественно, что в аду они встречают общество душ, одинаковых с ними склонностей, и несут свои цепи сообща и охотно, так как любят деятельность и низменные желания, составлявшие их счастье и утешение на земле».